Громкая музыка раскатывалась по стадиону и плыла над поселком вдаль. Вибрация басов приятно пульсировала в теле. Кирилл полусидел-полулежал на расстеленной пенке, в голове было бездумно. Рядом расположился Аркаша. Праздник вот-вот должен начаться. Вначале, конечно же, будет официальная часть в исполнении дяди Миши.
Общинные группками переговаривались, стоя на траве стадиона и на асфальте возле школы. Кто-то, как и Кирилл, полусидел-полулежал на расстеленной пенке или одеяле. Дети бегали и резвились вокруг, и периодически Летюк с улыбкой отгонял их от мангалов, а Глеб от своего диджейского места.
Вслед за музыкой волнами плыла атмосфера прежнего мира, старые ритмы, забытые голоса, потерянные слова. Легкое чувство ностальгии пульсировало в груди в такт басам.
Кирилл нашел глазами Веру. Она разговаривала о чем-то с Мариной и Катей. Все три девушки были нарядно одеты и накрашены. Как впрочем, и остальные общинные.
– Жалеешь, что расстался? – спросил Аркаша, проследив взгляд Кирилла.
– Нет. Я правильно поступил. Надеюсь. Хотя… знал бы, что праздник будет так скоро, не удержался бы и отложил расставание на потом.
– Нет хуже одиночества, чем в праздничной толпе?
– Вот-вот, оно самое.
Из школы вынесли диван и поставили у стены. Из дверного проема показался рослый парень с раненой девушкой на руках и аккуратно положил ее на приготовленный диван. Как сказал дядя Миша, в стороне не должен остаться никто. Простреленные ноги Светы плохо заживали. Летюк говорил, что это из-за нового климата: сильной жары и высокой влажности воздуха, и ждал, когда наступит зима и жара спадет, тогда выздоровление девушки должно будет пойти быстрее. Появилась вторая спасенная, Аня. Она выделялась на фоне остальных общинных – спутанный волос и обычная повседневная одежда. Видимо, девушки не сильно рвались на чужой праздник.
Из толпы вынырнул какой-то парень и протянул спасенным девушкам пластиковые стаканчики. Что-то с энтузиазмом сказал. Аня кивнула, сделала глоток и села на край дивана, обняв стаканчик двумя ладонями. Девушка осматривала праздничные приготовления и людей вокруг. Кажется, лицо ее немного посветлело.
Аня посмотрела в сторону Кирилла. Их глаза встретились, и она улыбнулась Кириллу. Такая простая, естественная улыбка, внутри Кирилла что-то сжалось.
– Лови, – что-то упало Кириллу на колени, Кирилл посмотрел рядом с собой. Захарка с коробкой в руках шел дальше, раздавая общинным небольшие яркие цилиндрики.
Кирилл посмотрел вниз. Хлопушка с конфетти. Они привезли с города большущую коробку таких штук.
Музыка стихла. Возле шведского стола появился дядя Миша, в отутюженных брюках, рубашке и галстуке. Галстук, видимо, был затянут немного сильнее, чем нужно, и дядя Миша постоянно оттягивал пальцем ворот рубашки и вытягивал шею. Выглядело комично.
Дядя Миша прокашлялся и призвал всех к тишине.
– Не буду долго затягивать, – начал мэр. – Вижу по лицам, что все вы ждете одного. Когда уже можно будет начать есть, пить и веселиться.
Толпа дружным возгласом подтвердила его слова.
– Сегодня большой праздник для всех нас. Пришло время расслабиться и отдохнуть. Мы не только нашли это прекрасное место, мы не только подготовили его к сезону дождей, чтобы нам впервые с той катастрофы, зимовалось тепло, сухо и сытно, и надеюсь, весело. Но и наши ряды уже пополнились новыми людьми: Аней, Светой, Стасом, Аленой, Варей. Так что, думаю, все у нас будет хорошо… Ну а теперь предлагаю начать наш праздник, взорвав разом эти хлопушки.