Как и говорил Богайчук, с высоты второго этажа был отлично виден занятый бандитами дом у моста. Ни в одном из окон света не было, и дом мало чем отличался от соседних, погруженных во тьму. По плану Богайчука, теперь они должны минут десять понаблюдать за домом. Кирилл снял рюкзак с едой и спальником и поставил его у стены на пол.
Они стояли у проема окна, в тени и наблюдали за домом. В нескольких местах из рамы торчали осколки стекла, и подоконник был усыпан стеклом, осыпавшейся краской и каким-то мелким мусором. Сзади и справа лежали опрокинувшиеся стеллажи, а рассыпанные по полу книги доходили до самых ног. Аня пододвинулась поближе и прижалась к Кириллу, Кирилл обнял ее.
Из окон библиотеки был виден и мост. Мост был залит лунным светом. Если они пойдут через него, то будут видны как на ладони. Чтобы пересечь его, им потребуется минут пять-семь. За это время их заметят сотню раз. Возможно, конечно, караульные сейчас уже спят, но даже если они просидят у окна библиотеки полчаса и никого за это время не заметят, быть уверенными, что бандиты действительно спят, нельзя. В любой момент они могут выйти проверить, что да как, и увидят их темные силуэты на мосту.
Аня тронула его рукой и показала на дом. Кирилл посмотрел в указанном направлении. На крыльце плясали два красных огонька. Караульные не спали и вышли покурить. А может они все это время сидели там на крыльце. В любом случае о том, чтобы пересечь здесь реку можно забыть.
Кирилл наклонился к уху Ани. От волос вкусно и сладко пахло, а губы чувствовали идущее от кожи девушки тепло.
– На мосту слишком светло, нас заметят, – прошептал Кирилл. – Надо вниз по реке спускаться.
Аня кивнула. Кирилл поднял рюкзак, и тем же путем они вышли из клуба.
Они хорошо отдалились от блокпоста, когда Кирилл предложил выйти к лодочной станции. Возможно, им все же удастся найти более-менее целую лодку. Время на поиски еще есть, и уйти из поселка до рассвета они успеют.
Они вышли к реке и шли вдоль крайнего ряда домов. Берег в этом месте был крутым, а полоска галечного пляжа внизу трехметрового склона была узкой, и накатывавшиеся волны пересекали ее и доставали до самой травы. Здесь было намного прохладнее, и изо рта при каждом выдохе шел пар. На поверхности реки уже начинал клубиться редкий туман. По-осеннему холодный ветер гнал туман к этому берегу реки и пронизывал одежду насквозь.
Когда Кирилл и Аня увидели впереди рухнувший лодочный сарай, они как раз вышли к пляжу, где общинные купались все эти дни и где состоялся ночной заплыв в вечер праздника. Берег здесь становился пологим, а пляж широким. После обеда здесь всегда царило оживление и слышался смех. Сейчас это был просто усыпанный мелкой галькой кусок берега. На залитой лунным светом гальке виднелись темные силуэты, видимо, забытые кем-то покрывала и одежда. В дальнем конце пляжа чернели несколько пятен почти идеальной круглой формы. Автомобильные камеры, догадался Кирилл. Те самые, что надул Глеб и приспособил их под спасательные круги. На одном из таких в ночь праздника Глеб как раз здесь и отжигал.
Кирилл спустился к реке и подошел к камерам. Потыкал их ногой. Надутые и упругие они черными кольцами покоились на серой гальке пляжа. Кирилл посмотрел на Аню.
– Хочешь на них переплыть? – спросила Аня.
Кирилл кивнул. Камеры от грузовика были достаточного размера, чтобы просто в них сесть и, используя руки как весла, переплыть реку. Кирилл сел в одну из камер, чтобы примериться. Было удобно, прямо, как в кресле сидишь. Только вот зад и стопы ног окажутся в воде, да и пока грести будешь, обрызгаешь себя не раз.
– Придется раздеться, иначе все промокнет, – сказала Аня.
– Ага.
– Значит, либо идти пятнадцать километров до моста, которого, может, уже и нет, либо плыть на камерах.
– Я за то, чтобы плыть.
– Значит, плывем.