— Спасибо, но почему?
— Жена ревнует. Боится — переманите. Так что теперь никак не получится вас отвозить.
Потрясенная Касуми смотрела на Идзуми. У нее пропала дочь, а Цутаэ ревнует ее к мужу? Это что же такое происходит?
— Но меня же возит Мидзусима-сан! — произнесла Касуми, и только тут до нее дошло, что речь шла вовсе не об Идзуми: Цутаэ ревновала ее к Мидзусиме.
Со страдальческой миной на лице Идзуми тронулся с места. Когда они проехали мимо опустевшей дачи Тоёкавы, Идзуми снова обратился к ней:
— Я что хочу сказать, Касуми-сан… Для меня это такой шок, что ваша дочка исчезла. Мне правда очень жаль, что это произошло в моем дачном поселке. Я готов взять на себя ответственность за произошедшее.
Касуми плохо представляла, каким образом Идзуми собирался брать на себя ответственность. К тому же она не понимала, почему вообще он чувствует свою ответственность. Она лишь осознавала, что исчезновение Юки доставляет Идзуми как владельцу дачного поселка столько же хлопот, сколько и труп собаки, найденный в саду у Тоёкавы. Машина спустилась с горы и выехала на дорогу. Когда они приблизились к побережью, Идзуми со вздохом спросил:
— Интересно, Исияма-сан будет продавать дачу?
— Посмотрим. Я не знаю.
Идзуми бросил на Касуми взгляд, говорящий: «Да не может быть, чтобы ты да не знала». Лицо Касуми оставалось невозмутимым. Идзуми, похоже, обладал каким-то особым чутьем. Весь оставшийся путь до полицейского участка Касуми сидела, повернувшись к окну. Больше в том году случая поговорить с Идзуми так и не представилось.
После того как к ней в руки попал мопед, Касуми показалось, что она освободилась. Она ежедневно наматывала километры по горным дорогам, объезжала дома в округе, чтобы поговорить с жильцами, не переставая удивляться, откуда только у нее берутся на все силы. Иногда она бросала мопед и бродила в поисках Юки по лесным тропам, которые природа, готовясь к зиме, стремительно заносила осенней листвой, под ногами похрустывала подмерзшая земля. Дикие леса Хоккайдо, его морозный воздух — все это было ненавистно Касуми, и эта земля мстила ей.
В один из дней Касуми, как обычно, заехала в полицейский участок Энивы. Следователь по имени Асанума, отвечающий за расследование, окликнул ее, приглашая зайти в его маленький кабинет:
— Мориваки-сан, можно вас на минутку?
— Какие-то новости?
Асанума, поняв, что дал Касуми надежду, сконфуженно поскреб щеку, но при этом в его взгляде сквозило любопытство.
— Тут такое дело. Один человек утверждает, что знает девочку на Хоккайдо, точь-в-точь похожую на Юку-тян.
— Где? — воодушевилась Касуми.
— В округе Румой есть такая деревушка, Кирай…
Глядя на остолбеневшую Касуми, Асанума продолжал:
— Только было это тридцать лет назад.
Это же она сама! Она ведь тоже, глядя на Юку, не раз ловила себя на мысли, что дочка похожа на нее в детстве как две капли воды, что дети поворачивают время вспять. Вот и теперь давно прошедшее время вернулось к ней. Касуми стояла в полной растерянности.
— Это же вы, не так ли?
— Да.
— Вы оттуда родом? Прописка-то у вас в Нагано, поэтому я был уверен, что вы оттуда.
— Я после замужества там зарегистрировалась, по месту прописки мужа, а родилась я в округе Румой.
— Вот оно что! Человек, который нам позвонил, сказал, что много лет назад из деревни пропала девушка, похожая на исчезнувшую девочку.
— Не сложилось у меня там… — запинаясь, пробормотала Касуми; уж не ее ли родители позвонили, занервничала она. — Я ни разу там не была с тех пор, как окончила школу.
— Конечно, конечно. Да вы и не такой человек, чтобы сбегать из дома.
— Это не совсем так. А как звали того, кто вам позвонил?
Асанума назвал какое-то обычное, ни о чем не говорящее Касуми имя. Она вздохнула с облегчением, что звонок был не от родителей, но вместе с тем почувствовала досаду, что родина, брошенная ею много лет назад, дала о себе знать таким неожиданным образом.
— Вы, пожалуйста, не говорите ему обо мне.
— Конечно, конечно. А вот с родителями вы нехорошо поступили, я так думаю. А то ведь как аукнется, так и откликнется.
Касуми впервые задумалась о том, что для родителей она была как исчезнувшая Юка для нее. Как аукнется, так и откликнется. Вот что, оказывается, люди думают о таких, как она. Это открытие далось ей тяжело.
Через несколько дней, перед отъездом в Токио, Касуми ехала на мопеде по дороге, идущей вдоль берега Сикоцу. Неожиданно она будто кожей ощутила присутствие воды и обернулась в сторону озера. Все было как всегда: тишь да гладь, ни единой волны. Возможно, среди останков леса, что лежат на дне озера, живет теперь и ее Юка. Как рыбка, которую ловил Исияма. Эти неожиданные образы раньше не приходили ей в голову. Она знала, что полицейские из Энивы тралили дно, но Касуми все время была уверена, что Юку кто-то похитил и удерживает силой.