— Жаль, что моя компания для тебя всего лишь потеря времени! — бросила Дороти, и он вздохнул.
— Не будь глупой, Дороти. Я должен знать, что происходит в Биндабурре. И если ты хоть немного заинтересована в том, чтобы все здесь шло хорошо, тебе тоже следует интересоваться этим. Но ты же не можешь сидеть тихо в то время, когда говорят другие. Тебе нужно, чтобы все смотрели на тебя. Я выкроил два дня, чтобы показать тебе Биндабурру, но этого оказалось недостаточно, не так ли? Тебе нужно было всех смутить демонстративным уходом только потому, что не все внимание было обращено на тебя!
— Меньше всего я хочу, чтобы ты обращал на меня внимание! — прошипела Дороти, сжимая кулаки.
Гатри приблизился к ней на шаг.
— А чего ты от меня хочешь?
— Ничего я от тебя не хочу!
Гатри неторопливо взял ее за руку и притянул к себе.
— Так ли? — спросил он мягко. Другой рукой он поднял ее подбородок и большим пальцем задумчиво провел по губам. — Ты уверена?
Огромные зеленые глаза Дороти беспомощно посмотрели на него. Она с ужасом поняла, что он может погасить весь ее гнев одним лишь прикосновением. Его сильные смуглые руки по-прежнему сжимали ее запястье, но она легко могли бы вырваться. Если бы только хотела этого…
Строгость постепенно исчезала с лица Гатри, а на ее место приходило новое, гораздо более волнующее выражение, от которого ее сердце начинало биться все быстрее.
— Не этого ли ты хочешь? — продолжал он низким и глубоким голосом, наклонив голову и прикоснувшись губами к ее виску.
Дороти затаила дыхание.
— Нет, — прошептала она. Рука, которая ласкала ее лицо, скользнула под ее густые, с медным отливом волосы и принялась поглаживать шею, в то время как губы его продолжали дразнить Дороти нежными поцелуями.
— Этого? — выдохнул он.
— Н-нет, — произнесла Дороти, но так неуверенно, что почувствовала, как он улыбнулся.
— Нет? — Рука, державшая ее запястье, оставила его и медленно прошлась по ее спине. — Тогда, может, этого? — промурлыкал он, продолжая приближаться губами к ее рту.
И тогда Дороти сдалась: она обняла его и прижалась к нему.
— Возможно, — прошептала она.
— Твой голос звучит не очень уверенно, — поддразнил Гатри.
— Нет, теперь я уверена, — сказала Дороти. И тогда, поставив конец мучению, их губы встретились в глубоком жадном поцелуе. Теперь она ни о чем не думала. Она хотела только одного — слиться с Гатри и утонуть в этом блаженстве.
Она не знала, сколько времени они стояли в коридоре, целуясь в свете голой электрической лампочки, прежде чем Гатри увлек ее в свою комнату. Дороти никогда здесь раньше не была, у нее не было возможности рассматривать по-мужски скудную обстановку. Гатри прислонил ее к закрытой двери и взял ее лицо в свои ладони.
— Дороти, — проговорил он неровным, срывающимся голосом, покрывая поцелуями ее глаза, щеки и губы, — Дороти, ты уверена, что хочешь этого?
Ноги ее ослабли, лицо покраснело, волосы в беспорядке рассыпались по его рукам, а глаза были темны, в них горело желание, которого она уже не скрывала.
— Я уверена, — произнесла она, нежно проводя пальцем по его щеке. — Я абсолютно уверена.
Гатри перевел дыхание, снова наклонился, и припал к ней в долгом поцелуе, обещавшем наслаждение, которое ждало их впереди.
Дороти стояла неподвижно, пока он медленно расстегивал пуговицы на ее пижамной рубашке. Когда он стал ласкать ее груди, нежно касаясь сосков, огонь пробежал по телу Дороти. Гатри стал развязывать пояс, стягивающий ее пижаму на талии, и пижамные шаровары прошелестели на пол. Руки его двигались теперь уверенно, поцелуи стали более требовательными; Дороти, дрожа от нетерпения, расстегнула его рубашку, с наслаждением прижавшись, наконец, к его обнаженному торсу.
В следующее мгновение Гатри поднял ее и понес на старую кровать, которая протестующе скрипнула, но никто из них этого даже не заметил. Растянувшись подле нее, Гатри дал волю споим глазам и стал медленно рассматривать ее обнаженное тело, улыбнувшись ее судорожному вздоху, когда его смуглые пальцы принялись нежно путешествовать по ее гладкой коже.
— Знаешь, сколько я мечтал об этом? — хрипло спросил он.
— Сколько?
— С тех пор, как ты помахала мне тем смешным зонтиком, — сказал он, пока рука его продолжала свой путь.
— Я не верю, — поддразнила она. — Тогда ты был вовсе не рад меня видеть!
— Хорошо, — уступил он. — Тогда с тех пор, как ты вошла вечером на кухню и я увидел этот непокорный взгляд твоих огромных красивых глаз. Почему ты решила, что я был враждебно настроен?