Я знаю, что теперь не имеет смысла изображать стыдливую девицу, тем более что это не первый, и далеко не последний, раз между нами. Но совладать со смущением не получалось, особенно, когда я вспомнил, как стонал и извивался под ним…
Одеяло медленно поползло вниз, и к коже лба прикоснулся прохладный воздух, потом оно сползло на нос, и я уперся взглядом в смеющиеся зеленые глаза.
- Джей, – начал Дерек с напускной серьезностью, – я вчера целовал тебя?
Я сделал вид, будто задумался, а потом моргнул. На лице моего ирландца появилась едва заметная, но явно хитрая улыбка.
- Везде?
Я тяжело вздохнул и закатил глаза, а потом снова утвердительно моргнул.
Тогда он продолжил:
- Я целовал твою нежную шею, хрупкие ключицы и вылизывал твой живот, проникал языком в пупочек, а потом ласкал ртом…- этот беспощадный змей-искуситель склонился к моему уху, которое наверняка пылало алым, и прошептал, – твою плоть, упругую и гладкую, и ты стонал, просил еще…
От его горячего дыхания по моей коже поползли мурашки. Я слушал это откровение, приоткрыв рот, начиная тихо закипать от возбуждения.
- Когда я вошел в тебя, то в твоих глазах не было смущения, там горело дикое желание отдаться, и никому-то, а именно мне…
Влажный кончик языка обрисовал мою многострадальную ушную раковину. Я судорожно сглотнул.
- Ты подавался мне навстречу, обвивал ногами мою талию и слизывал испарину над верхней губой… Если бы ты мог себя видеть в тот момент… видеть, как раскрываются влажные губы в тихом, почти жалобном стоне…
Кажется, я застонал уже здесь и сейчас. Дерек посмотрел мне в глаза, стянул одеяло до плеч и закончил, шепча мне в губы:
- И ты не смущался, ни когда изливался мне в руку, ни когда я кончал глубоко в тебе.
- Заааткнись, – простонал я, закрывая глаза и пытаясь отогнать от себя наваждение.
- Ты забыл добавить «идиот», – усмехнулся он.
- Заткнись, идиот, – повторил я, глядя в бесстыжие глаза.
- А еще «ненавижу тебя»
- Ненавижу тебя, заткнись, идиот, – прищурился я злобно.
- А еще, – мягкие губы прикоснулись к моим, обрисовав уже контур губ, – «пошел вон».
- Ммм, – промычал я, потянувшись к желанным губам, – нет уж, теперь ты никуда не уйдешь.
Дерек убрал одеяло, разделявшее нас, и накрыл меня своим телом. Черешневые губы были так близко и так соблазнительно изгибались, что я не удержался и первым приник к ним. Они раскрылись для меня незамедлительно, влажный горячий язык проник в мой рот, кружа и вылизывая, скользя по моему языку и губам. Я застонал в этот сводящий меня с ума рот, когда рука Дерека скользнула мне на бедро, нашла открытую кожу и стала подниматься вверх, оголяя, а потом легла на ягодицу и сжала её. Это движение оказалось последней каплей в чаше моего возбуждения.
- Хочу, – выдохнул я.
Я уже заметил, что когда в моем паху болезненное возбуждение, то в голове остается только одна мысль.
- Сейчас Марта придет, – спустили меня с небес на землю.
- Ничего не знаю, – почти зарычал я. – Сделай с этим что-нибудь, иначе Марта очень удивится, увидев нечто оттопыривающее мою ночную рубашку.
Свою гневную отповедь я сопроводил трением проблемной частью тела о его, затянутое в ткань, мускулистое бедро. В его взгляде было столько вызывающей самоуверенности и мне это нравилось. Мне все в нем нравилось и наглый, дерзкий взгляд в том числе.
Дерек хмыкнул и задрал мою сорочку до самых ключиц, устроился между моих ног, просунул руки под бедра и, не сводя с меня прожигающего взгляда, лизнул пульсирующее колечко, а от него вверх до головки, которую сразу обхватил губами.
Невыносимо хорошо…
Я думал, что кончу только от одного его взгляда, когда он смотрел на меня, облизывая ствол снизу вверх. Меня не хватило надолго, да и как тут продержаться, когда возбуждение столь сильно, а рот Дерека такой горячий, влажный и умелый. Он стискивал мои бедра, пока я выгибался и кусал предплечье, чтобы не стонать в голос во время оргазма.
- Знаешь, – произнес я лениво и расслабленно, когда Дерек умостил свою рыжую голову мне на живот, прижавшись к оголенной коже гладковыбритой щекой, – я уверен, что Эдемский змей-искуситель был рыжий, длинный, наглый и точно с зелеными глазами.
Ответом мне был тихий смех, звонкий поцелуй в живот и приказ «вставать немедленно».
- Я еще не завтракал, – возмутился я.
- Время для завтрака ты потратил на постороннее занятие, – ответила моя любимая сволочь.
- Я хочу есть! – в чем дело? У меня волчий аппетит, а мне не дают его удовлетворить! – Или ты отдашь мне мой завтрак, или я тебя покусаю, выбирай.
Нет, вот, что смешного я сказал? Я очень даже серьезен, а это невероятное рыжее существо сияет в тридцать два зуба!
- Я предпочитаю, чтобы меня облизывали, особенно в самых чувствительных местах, – заявил невыносимый наглец, – но и слегка покусанным мне тоже нравится быть.
Он снова умудрился смутить меня, потому что я очень ярко представил себе, как я облизываю его «самые чувствительные места».
- Ну, знаешь!...- я схватил подушку, чтобы сделать акцент на собственном возмущении, запустив её ему в голову. Но Дерек выхватил «орудие убийства» из моих рук и вновь придавил меня своим весом к кровати, находя жадным ртом мои губы.
- Уххх, нена… – меня заткнули требовательным, подчиняющим поцелуем, и я забыл, собственно говоря, почему я был возмущен.
- Ненавидишь, – закончил за меня рыжий ангел, улыбаясь, – я знаю.
Я прижался к нему всем телом, обнимая руками и ногами, утыкаясь носом в шею.
- Люблю я тебя, – пробухтел я, вдыхая запах его кожи. Пахло сандалом и зеленым чаем. – А теперь есть давай!
Опять он надо мной смеется. И за что, спрашивается, я его люблю?
Дерек
Было послеобеденное время, которое мы с Джеем решили провести в библиотеке, граф удовлетворенно кивнул в ответ на высказанное пожелание сына «позаниматься». Внутри меня приятным тепло растеклось предвкушение, и каково же было мое удивление, когда мой бес действительно уселся заниматься! Он шутливо грызнул меня за губу, когда я попытался отвлечь его от чтения, и попросил заняться чем-нибудь.
Я стал пересматривать книги, и мой взгляд зацепился за название «Преступный человек» Ломброзо. Взяв в руку увесистый том в твердом переплете, я пролистал страницы.
- Ты читал это? – спросил я у Джерома.
Юноша оторвал взгляд от очередного пособия по анатомии и рассеяно взглянул на меня.
- Не все, – ответил он, когда понял, что за книгу я держу в руках. – Я согласен не со всем, что там написано, хотя книга очень интересная.
Я подсел к нему на диван, закинув ногу на ногу и положив одну руку ему за спину.
- Расскажи мне, о чем в ней говорится.
Джей рассмеялся:
- А самому прочитать?
- Мне будет интересно послушать, что ты думаешь об этом, – я широко улыбался, радуясь, что нашел лазейку, чтобы отвлечь его внимание на себя.
Да, я эгоист.
- Если честно, то я не сильно задумывался над этим трудом. Ломброзо пишет, что людям, имеющим определенные антропометрические признаки, свойственно преступное поведение.
- И какие же признаки? – заинтересовался я, потому что не могу назвать себя святым, может мой жизненный опыт, черным по белому, написан у меня на лице, а я ни сном, ни духом. – Приведи пример на мне.
Джей смешно сморщил нос, наклонившись ко мне с видом озабоченного изучением моих «антропометрических признаков» ученого мужа.
- Так, так, так, дай подумать, – прищурился он. – Нос: явно сплющен…
От удивления я захлопал ресницами и приоткрыл рот, что мне, в принципе, не свойственно.
- Тааак, – продолжил Джей, – лоб сильно скошен, подбородок квадратный, выступающий... спишь с мужчинами. Да, точно преступник, только осталось определить какой именно: вор, насильник, душегуб или жулик[3]...Ой!
Я, еле сдерживаясь, чтобы не созвать весь дом в библиотеку громоподобным смехом, схватил бессовестного мальчишку в охапку, целуя его в губы, шею под ухом, а Джей сдавлено пыхтел и пытался от меня отбиться.