Краем уха я услышал шум воды, а через мгновение второе мокрое тело прижалось ко мне сзади. Я вздрогнул и оторвался от поцелуя, взглянув на Вэла через плечо, он перехватил мои губы в мимолетном поцелуе, а потом отстранился и положил ладони на бедра, вжимаясь в ложбинку между моих ягодиц стальной эрекцией. Я сам был возбужден достаточно, чтобы желать скорейшего продолжения, и их действия с двух сторон заставляли меня выгибаться в сильных руках с мозолистыми ладонями, содрогаться и стонать. Невозможно было сдерживать себя, когда один из братьев накрывал ртом плечо, переходящее в шею и сжимал зубы на чувствительном участке тела, а второй в это время прикусывал сосок, а потом вылизывал его горячим языком. Влажная кожа остывала и мучительно сладко сжималась, когда все это проделывали с другим соском. Братья действовали так слаженно, в их движениях и желании доставить мне удовольствие не ощущалось никакой дисгармонии, поэтому, когда они оба опустились передо мной на колени – один спереди, другой сзади – и подвергли меня еще одному невозможно эротичному испытанию, я не посмел противиться и лишь тихо постанывал и пытался удержать себя на ногах. Горячее дыхание Ричарда окутало сначала головку, а потом жаркий рот заглотил мой член целиком. Я глубоко и шумно вдохнул, зарываясь пальцами в спутанные влажные пряди и запрокинул голову от нахлынувшего наслаждения…А потом дернулся вперед, вонзаясь глубоко в горло Рича из-за неожиданного, разрушившего мое самообладание в хлам, ощущения чужого языка, скользнувшего между ягодицами снизу вверх. Я издал почти девчачий писк, а потом исправился, низко застонав. Мои бедра зафиксировали две пары горячих ладоней, и меня еще не раз заставили вздрагивать и низко стонать. Я терялся в водовороте ощущений, не зная, куда мне подаваться бедрами, толи вперед, в умелый жадный рот, толи назад, открываясь шире для горячего влажного языка. Поэтому я просто стоял, поставив ноги по ширине плеч, предоставляя им творить со мной всякие непотребства. Ммм, за такие непотребства и умереть не жалко. Руки Вэла мягко удерживали две моих половинки разведенными, язык нагло хозяйничал между ними и зализывал укусы на ягодицах. Губы Ричарда то мягко целовали, то жарко обволакивали, засасывая до основания…
Я кончил с глухим стоном и яркими звездами перед глазами.
Подняв Ричарда с коленей, я вылизал его губы и рот, обнимая крепко, по-мужски вминая пальцы в кожу на пояснице и ягодицах, заставляя сбавить обороты доминантности и подчиниться мне. Настал черед младшего МакКоноха выглядеть ошалевшим и смотреть на меня затуманенными очами и задыхаться после глубокого поцелуя. Я с удовлетворением отметил расфокусированный взгляд серебристых глаз и, чмокнув на последок, развернулся к Вэлу, скромно стоящему сбоку. Он замер, щеки порозовели, а губы приоткрылись. Дыхание Валентайна участилось и, когда я потянулся поцеловать его, такие же необыкновенные глаза, как и у брата, скрылись за тонкими веками с длинными трепещущими ресницами. Вэл тихо выдохнул мне в губы и впустил мой язык, запрокинув голову и вытянув тонкую шею, к которой тут же приник Ричард. Младший МакКонах встал позади брата и скользнул языком вдоль шеи старшего, поглядывая на меня хитрым взглядом нашкодившего кота. Я отстранился от губ Валентайна и поцеловал его под ухом, рядом с челюстью, а затем лизнул язык его брата. Зажав Вэла между нами, мы целовались как одержимые. Я, возбужденный с новой силой, взял в ладонь горячий перенапряженный член Валентайна, обвитый набухшими венами и стал гладить, ласкать, то сильно сжимая, то невесомо касаясь влажной головки. Вэл, тихо поскуливая, уткнулся лбом мне в плечо, ладонями сжал мою талию, и вдруг вздрогнул всем телом и застонал, низко, но в тоже время как-то жалостливо. Я прервал поцелуй и посмотрел Ричу в глаза.
Господи, какой у него был взгляд!
Он улыбался, задыхаясь после нашего поцелуя, смотрел на меня, прищурив глаза и облизывая распухшие губы. И это был взгляд мужчины, чувствующего свою власть над партнером. Тело Валентайна пронзила новая дрожь, и Рич прикрыл глаза от удовлетворения. Я протянул руки за спину того брата, что прижимался и цеплялся за меня сейчас, чтобы не упасть, и понял, почему его тело вздрагивает. Пальцы Ричарда были глубоко в нем.
- Пошли в кровать, – прошептал я Ричу, потому что Вэл сейчас мало что соображал.
Я уложил старшего близнеца на простыни и накрыл его своим телом. Валентайн казался натянутой струной: вытягивал шею для поцелуев, выгибал тело под моими пальцами и укусами. А потом он нетерпеливо раскинул стройные ноги по бокам моих бедер, стал тереться своим возбуждением о мой пах, прося большего. Скользнув вниз губами, я вобрал его в рот. Сначала головку, наслаждаясь терпким солоноватым вкусом, потом опустился до конца. Я уже и забыл, как мне это нравилось. Я ласкал Валентайна самозабвенно, удовлетворенно вздыхая и наслаждаясь каждым его стоном. Мне пришлось остановиться на мгновение, когда я ощутил на своей пояснице губы, спускающиеся к ягодицам. Я старался возобновить то, чем занимался до этого, но гибкий, горячий, влажный язык, проникший в меня, выбил реальность напрочь. Дыхание опаляло кожу, но влажная кожа тут же остывала и снова горела от выдоха Ричарда. Я очнулся только тогда, когда шершавые ладони легли мне на бедра, заставляя выгнуться, открыться шире, а младший МакКонах уже намеревался прорваться внутрь меня. Я схватил его за руку и с силой кинул на кровать рядом с братом. Ричард нахмурился, не понимая, что происходит.
- Это потом, – сказал я, криво улыбнувшись и посмотрев на него исподлобья. – Принеси масло с туалетного столика.
Ричард моргнул, все еще хмурясь, но подчинился. Я перевернул Вэла и поставил на четвереньки, смазал себя, его и толкнулся в тугую…жаркую…глубину. Я не смог подавить восторженного вздоха вслед за Валентайном и стал двигаться в нем почти сразу, сходя с ума от тесноты и жара, обволакивающего меня.
У Ричарда горели глаза почти потусторонним светом, отражая скудные огни свечей, и меня пронзило новое желание. Я склонился над Вэлом и, поцеловав его плечи, шею, шепнул на ухо:
- Ты же будешь хорошим мальчиком, – прикусил мочку уха, всосал, потом лизнул, слушая стоны, и добавил: – возьмешь Ричарда в рот?
Стон, дрожь и слабый кивок.
Ричард сел на колени перед братом и позволил ему обхватить член губами. Я вбивался в старшего брата и наблюдал, как младший задыхается под его губами, кусает собственные, чтобы не стонать во весь голос. Поймав мой взгляд, Ричард улыбнулся, широко, почти яростно, но быстро потерял лицо, сморщившись как от боли. Он вплел длинные пальцы в разметавшиеся кудри Вэла, нежно, почти бережно, собрал их в кулак и толкнулся бедрами брату в рот. Вэл задыхался, еле держался на руках от нашего двойного натиска, меж его лопаток и на пояснице искрились бисеринки пота, влага покрывала упругие, круглые ягодицы. А я…я сходил с ума от вседозволенности и чистейшего удовольствия.
Вэл разрядился с криком, разом обмякнув и забыв о нас, раскинувшись безвольно на постели. Я выпустил его бедра и плотоядно зыркнул на такого же неудовлетворенного Ричарда. Тот понял намек, только сдаваться без боя был не намерен, зло прищурившись и подобравшись всем телом. Я поманил его пальцем, а он в ответ сложил на груди руки и выгнул бровь.
Тогда я просто бросился на него. Я хотел его сейчас под собой, мы еще успеем поменяться ролями. Вэл вовремя успел откатиться в бок, но на этом его подвиг завершился, и он застыл на краю кровати.
Ричард поймал меня еще в воздухе, обхватив за талию и развернув под себя, я рыкнул в нагло улыбающуюся физиономию и, собрав все силы, перекатил нас, только не рассчитал и мы свалились на пол. В принципе, я, как и рассчитывал, оказался сверху, между разведенных бедер Рича. Ричард зарычал, больно приложившись спиной, а я, пользуясь временной дезориентацией противника, прикусил ему жилку на шее, потом спустился к груди, вылизывая её длинными кошачьими движениями языка, прикусил сосок. Ричард втянул сквозь зубы воздух, а я подул на укус и зализал его, при этом зажав между пальцами второй маленький бугорок. Мне захотелось огладить все его тело, и я сделал это медленно и с нажимом. Вредный, наглый МакКонах забыл, что собирался сопротивляться, а когда я облизал его член от головки до яичек, вобрав сначала одно, потом другое, и вовсе потерялся в удовольствии, бесстыже разводя ноги шире, приглашая меня в себя.