Что же, получается, Изольда не ошиблась. Все-таки Уильям, добродушный весельчак, интересующийся только охотой да своими собаками. Признаться, к этому откровению я была готова, и оно не ранило меня.
-Зачем ему алмазы?
-Продавал кому-то. Покупателя мы не знали. Нашим делом - вернее, делом братьев - было переправить камни в Эддинстоун. Там они вручали контрабанду Уильяму и получали свою долю, вот и все.
-Не нравится мне все это, - заметил Дракон. - Что-то я плохо представляю, кому именно могли понадобиться радужные алмазы столь крупными партиями - во всяком случае, камни эти нигде не всплыли.
-Полагаешь, она врет? - спросила я.
-Это невозможно. Скорее, просто не знает всего.
-И что будем делать?
-Разбираться непосредственно с Уильямом, - хмыкнул Страж. - Раз уж теперь мы знаем преступника, вытряхнуть из него сведения будет делом недолгим.
Затем он обратился к Ровенне и медленно произнес:
-Ты никогда никому не расскажешь о произошедшем здесь. Ты ни словом не упомянешь о том, что видела меня. Нынче же ты покинешь дворец и отправишься в Обитель Скорбных Дев, где и посвятишь себя уходу за неимущими немощными стариками.
Ровенна, с которой разом спало оцепенение, низко поклонилась. По лицу ее текли слезы, она всхлипывала, но мне не было ее жаль. Спорить с Драконом или молить его о милосердии девушка и не пыталась - видимо, хорошо понимала бесполезность данного занятия.
-А теперь, - сказал Страж, - пора возвращаться во дворец.
Уильма допрашивали уже без моего участия. Когда Страж принес нас с Ровенной во дворец и вызвал Эдвина и Эдгара, Ровенна безостановочно рыдала, а я сохраняла удивительное спокойствие, поразившее даже меня саму. Потом пришла внезапная догадка и я с подозрением уставилась на Дракона.
-Это ты повлиял на мои чувства?
-Я, - похоже, он был крайне собой доволен. - Я заблокировал страх и нервозность - на время, конечно. Тебе нежелательны излишние переживания. Да и вино, наверное, пить не стоит. Лучше лечь поспать.
Я была вынуждена с ним согласиться. Разговор с супругом тоже, пожалуй, следовало ненадолго отложить. Им с братом предстояло разобраться с проворачиваемой Уильямом аферой, вряд ли известие о моей беременности поспособствует сохранению ясного ума.
Так что я последовала совету Дракона и отправилась отдыхать. Эдвин долго не желал выпускать меня из своих объятий, гладил по волосам, покрывал поцелуями лицо. Лишь когда подоспела помощь в лице Изольды, мне удалось-таки отправить его обратно к брату.
-Я посижу с Аминой, - пообещала ему королева. - Уверяю, с ней ничего не случится.
Неохотно, но все же Эдвин покинул наши покои.
А Изольда опустилась в кресло у моей кровати и взяла меня за руку.
-Поверить не могу, что Ровенна оказалась способна на такое, - расстроенно произнесла она. - Я ведь ей доверяла, считала подругой.
-Я тоже верила ей, - горько сказала я. - Подозревала Ирму, затем Селению. Ошибалась.
Еще некоторое время мы просто молча держались за руки. А потом я уснула и проснулась только с возвращением Эдвина.
Он выглядел усталым и, пожалуй, расстроенным.
-Эдгар ожидает нас в соседней комнате, - сообщил он. - Вы ведь желаете узнать все в подробностях, ведь так?
Разумеется, мы желали. Я быстро оделась и заплела волосы в косу. Эдгар, ожидая нас, потягивал вино из кубка. Эдвин налил и себе и бросил на меня вопросительный взгляд. Я покачала головой:
-Я бы выпила чего-нибудь горячего. Липового отвара с медом, например. А ты, Изольда?
Изольда тоже высказалась за отвар. Спешно вызванная Фатима принесла нам напиток и блюдо с пирожными, после чего удалилась. А мы принялись слушать рассказ Эдгара, забывая иной раз даже сделать глоток.
Все оказалось достаточно просто. Под маской недалекого веселого простака скрывался хитрый и циничный человек. Причем маску эту Уильям надел столь давно, что никто при дворе и не знал-то его настоящего. Вернее даже так - во дворец юный лорд прибыл, уже имея цель.
-Я не собирался покушаться на королевскую власть, - рассказывал он на допросе. - Не дурак, чай, знаю, что ничего бы не получилось. Но я хотел основать свое государство, в котором был бы полноправным правителем.
И Эдгару, и Эдвину показалось поначалу, будто они ослышались.