— Поскольку в моем распоряжении всего четыре дня, профессор, я бы хотела приступить немедленно. Мне необходимо выяснить у вас ряд деталей, — говорить заочно оказалось просто, тем более профессор Доменико был так любезен, что не перебивал свою жертву.
— Например? — спросил он, когда она выдохнула.
— Меня интересует бюджет мероприятия. Хочу знать, какими средствами мы располагаем.
— Скажу так, Тейт. Бюджет скуден, как и ваши представления о светской жизни, — не упустил возможности съязвить наставник.
— А поточнее? — спросила девушка.
— Точнее узнаете, когда предоставите на мое рассмотрение первоначальный сценарий мероприятия. Неужели вы думаете, что я доверю вам располагать средствами факультета без предварительного согласования деталей? Это должно стать проверкой ваших возможностей, а не моим личным крахом.
— Понятно… — пробормотала Карли.
Она восхищалась способностью профессора Доменико кристально излагать свою мысль. Подтверждением исчерпанности темы стал щелчок на противоположном конце телефонного провода с последующими короткими гудками.
Имя Лоренцо казалось ей красивым. В сочетании, с фамилией Доменико оно звучало весомо и благородно. Но с прибавлением звания «профессор» почему-то ужасало. Он не был стар, как сначала показалось студентке Тейт. Вероятно, в его позе было много напускного…
Она отвлекалась на ненужные мысли, а блестящие идеи по поводу организации рождественской вечеринки так в голову и не шли, если не считать безумного желания ограничиться чаепитием с плюшками. Лично Карли так бы и сделала, но в этом случае на одобрение преподавателя не приходилось рассчитывать.
Нырнув под одеяло, Карли принялась грезить, как было бы все волшебно, удайся ей пройти проверку Лоренцо. Конечно, ее сморил непродуктивный сон, тогда как отсчет времени, данного на подготовку рождественского мероприятия, был запущен…
Глава третья
Карли пила кофе, не разбирая вкуса. Перед ней был раскрыт блокнот. Она делала тезисные записи, которые затем нещадно вымарывала.
Кризис идей — так она квалифицировала свое состояние. Хотя пыталась быть методичной, последовательной, поэтому разбила всю пугающую уймищу аспектов на группы: место и тематическое декорирование интерьера, меню закусок и напитков, фонотека, дресс-код… Ей постоянно чудилось, что она упускает из внимания львиную долю наиболее значимых обстоятельств.
Она мысленно хваталась за голову. Любой аспект заводил ее в тупик.
Дресс-код… И тотчас вспомнилась отповедь профессора Доменико по поводу неудовлетворительного внешнего вида Карли. Такая, казалось бы, мелочь, а на кону стояла ее юридическая карьера. А что могло быть важнее для усердной студентки?
Прежде у нее не возникало сомнений в адекватности собственных целей. Когда-то в детстве она решила, что станет отличным законником, будет защищать слабых и невинных от сильных и беспринципных. Ею двигало желание быть полезной многострадальному человечеству в деле его избавления от агентов темных сил.
Ей и невдомек было, что успешность ее миссии может зависеть от того, касалась ли она волос расческой по пробуждении или нет. Предъяви ей эту претензию кто угодно другой, она бы рассмеялась ему в лицо. Но замечание исходило от такого авторитетного человека, как профессор Доменико, который и сам выглядел всегда безупречно, и его челядь в суде сбивалась с ног, стремясь поспеть за ним во всем.
Его насмешливое лицо запечатлелось в сознании, неустанно возникая перед мысленным взором. В своем смятении Карли была близка к лихорадочному состоянию, продолжая терзать блокнот, вновь и вновь перечеркивая только что сделанные записи. В итоге она дошла до полного ступора и вакуума мыслей и, захлопнув свой блокнот, поднялась из-за стола.
Девушка бросилась из дома, однако затормозила в прихожей. В поле ее зрения попалось зеркало, и она вновь вспомнила слова наставника, вооружилась расческой, прошлась по своей всклокоченной рыжей гриве, придала этому взрыву очертания прически и только после этого вышла на улицу.
У нее все же было в резерве секретное оружие!
Маделейн Дюпре, одна из лучших студенток старших курсов, была старше Карли на три года. Она окончила частную школу в Швейцарии, и ее можно было считать экспертом в вопросах жизни высшего общества, европейского шика, да и не только. По слухам, без которых никогда не обходится, Маделейн расширяла свои знания и навыки за счет близкого знакомства с важными людьми, такими как судья Роджер Уоррингтон, например.