Спот энергично закивал:
— Конечно. Сделаем все, что сможем. Безусловно, если будет нужно, попросим согласия родителей.
— Могли бы вы рассказать об этой программе репетиторства по социальным наукам? — Дэниелс ткнул в папку.
— Да. — Спот уверенно положил руки на стол. — Программу запустил в этом учебном году мистер Маквитер. Она призвана помочь в учебе нашим ученикам силами других наших учеников. Очевидно, что это блестящая возможность для обеих сторон. Мы стараемся перейти на формат ученической взаимопомощи. В прошлом году это стало важной задачей для преподавательского состава. Вообще, такой тип нагрузки очень приветствуется в колледжах. А еще помогает снять часть нагрузки с педсостава.
Спот умолк и посмотрел на Дэниелса и Гриви. Как будто внезапно перестал понимать, на какой вопрос отвечает. Директор развернулся к компьютеру.
— Если хотите, могу дать вам список других учеников — участников программы.
— Хотим, — улыбнулась Гриви. Она смотрела в монитор Спота. — А мистер Маквитер, директор Лиги, сегодня в школе? Мы бы хотели и с ним переговорить.
— Ох. — Спот перевел взгляд с монитора на Гриви. — Боюсь, сегодня Маквитер остался дома по причине здоровья. Отравился. Вроде курицей.
Гриви нацарапала имя учителя в блокноте. Записанное ее почерком имя больше походило на Маквиппер.
Дэниелс достал из папки квадратный розовый листочек.
— Это отчет о происшествии, — сообщил он. — Можете рассказать подробнее?
Тодд ни разу не видел собственными глазами этот отчет, хотя учителя частенько пугали им учеников. Выглядел он как стикеры для записок, которыми мама Тодда обклеивала весь дом.
Спот перестал печатать.
— Это было еще до моего прихода, — ответил он. — При предыдущем директоре, мистере Тэке.
Дэниелс перебил Спота:
— А можете посмотреть в вашем архиве? Раз уж теперь директор вы?
Дэниелс подошел к столу директора и положил на него розовую бумажку.
Спот придвинул ее к себе мизинцем.
— Мы все еще составляем электронную базу, поэтому пока не все готово. Но я попробую узнать подробнее.
Минуту спустя Спот передал распечатанный список Гриви.
— Вот имена учеников из Лиги репетиторов. Оказывается, репетитором был один Тодд. И учил он только четверых: Криса Матье, Девона Маркуса, Кэмерона Хилла и Марка Уокера.
— Небольшая группа, — заметила Гриви.
— Пилотный проект, — уточнил Спот. — Уверен, большинство учеников и так хорошо справлялись с социальными науками. За исключением всего нескольких ребят, которым потребовалась помощь. А все потому, что мистер Маквитер — на редкость талантливый педагог. У нас в Олбрайт вообще все преподаватели привержены своему делу. Думаю, вы об этом наслышаны.
— Уверен в этом, — кивнул Дэниелс. — Мы бы хотели переговорить со всеми четырьмя учениками.
— Конечно. Но сегодня пятница, поэтому некоторые уже ушли. — Спот начал печатать. — Да, боюсь, двое уже отправились на соревнование по плаванию, их нет в кампусе. Хотите встретиться с остальными двумя?
Гриви и Дэниелс обменялись взглядами.
— Нет, мы вернемся, — сказал Дэниелс. — И поговорим со всеми сразу.
Спот кивнул.
— Если вам сейчас что-то нужно, — он выглядел как человек, которому срочно требуется в туалет, но он терпит уже несколько часов — или дней, — мы можем проинформировать родителей… Прошу прощения, что мы должны сказать родителям?
— Можете сказать им, что по делу идет следствие и что мы ждем от учеников любую информацию о передвижениях Тодда тем вечером, — ответила Гриви.
В машине она закурила и сделала глубокую затяжку. Было холодно, Дэниелс включил в машине обогрев и растирал руки.
— Выкуришь эту сигарету, и на этом все. Ты меня убьешь своим курением, Гриви.
Гриви покачала головой:
— Я сегодня будто весь день пялилась в глухую стену из подростков.
— Действительно, чертовски тихие подростки, — согласился Дэниелс. — Ни слова не сказали о парне, с которым годами ходили в одну школу.
— Угу. — Гриви выдохнула в окно столб дыма.
— Ставлю на отчет о происшествии, — сказал Дэниелс, доставая бумажку.
Тодд теперь был призраком, и у него не было денег для ставок.
Он выпорхнул из окна машины вместе с сигаретным дымом Гриви и взмыл в свинцовое небо. Он уже почти привык к тому, что теперь был чем-то гораздо меньшим, нежели при жизни. Может, потому, что в смерти было что-то такое, из-за чего быть «ничем» казалось очень естественным. А может, потому, что он и раньше был кем-то вроде фантома. Тоненькой папкой.