Мне хотелось сказать: «Вы годами дружили, не могло же просто так все закончиться».
Но вместо этого я спросила:
— Как думаешь, почему она сегодня так взбесилась?
Кэрри смотрела с удивлением:
— Это уже второй вопрос.
— Но и «Мы просто разные люди» считается только за половину ответа.
Кэрри сунула руки в карманы.
— Может, это из-за Тревора. Из-за него были все проблемы. То он ее любит. То не любит. В итоге большую часть времени он вытирал об нее ноги. Она была лишь его тенью.
— И из-за этого вы больше не дружите?
— Не знаю. — Кэрри уставилась на асфальт. — Может, мы никогда и не были подругами. Ширли же страшная эгоистка. У таких людей не бывает настоящих друзей.
— Но парни у них бывают? — уточнила я.
— Тревор — полный придурок, — добавила Кэрри. — Он обращается с Ширли как с мусором.
Она сунула в рот вторую подушечку жвачки.
— Он очень симпатичный, — сказала я. — Не доверяю я парням, которые слишком хороши собой.
Кэрри ткнула меня в руку. Думаю, ей просто нравилось дубасить мою куртку. Признаюсь честно, если бы на ком-то была такая же, я бы тоже постоянно в нее тыкала.
— Ай!
На самом деле больно не было, но все же.
Кэрри вытащила из левого кармана упаковку вишневой жвачки и протянула мне.
— Я тебе про Ширли рассказала. Теперь рассказывай, что там у тебя.
Я вытащила подушечку вишневой жвачки и распаковала ее онемевшими от холода пальцами. Она оказалась неожиданно мягкой.
— Я нашла дома пакет с деньгами.
Кэрри лопнула здоровенный розовый пузырь.
— Чей он?
Я усиленно жевала, чтобы нагнать Кэрри.
— Думаю, брата.
— Почему ты так думаешь?
— Пакет был в его комнате.
Кэрри лопнула очередной пузырь.
— Хм. Тебе не кажется это странным?
— Сам пакет или то, что я оказалась у Марка в комнате? — уточнила я.
— И то и другое, — ответила Кэрри.
— Возможно, — отреагировала я.
Кэрри пожала плечами:
— Может, он хочет сбежать? Или откупиться, чтобы выкарабкаться из неприятностей?
— Может.
Я подумывала рассказать о Тодде и о том, что Марк соврал мне, но тут приехал автобус. Кэрри запустила руки в карманы.
— Слушай, Джорджия. Просто… Ты не такая, знаешь, — добавила она, когда я посторонилась, чтобы она смогла пройти к автобусу, не задев мою сиреневую куртку.
— Чего?
— Ты не такая, как Ширли. — На этих словах Кэрри развернулась и зашла в автобус. — Ты ее полная противоположность.
Я вернулась в пустой дом. Никого ожидаемо не было: у мамы по средам йога, а папа, как я уже говорила, все время пропадал на работе. У нас дома было комфортно: не скрипели половицы, не хлопали дверцы. Дом был новым. По словам мамы, куплен и обставлен он был на деньги, заработанные ее творчеством. А по словам отца, именно его тяжкий труд обеспечил нам наш комфорт.
Когда я бывала дома одна, я обычно лежала перед теликом и объедалась крекерами. Так что первым делом я пошла наверх, чтобы переодеться в спортивки. На середине пути я услышала мамин голос, который становился все громче и пронзительнее:
— Сядь здесь, сядь здесь, — рявкнула мама, вышагивая взад-вперед по кухне. — Да, добрый день. Да-да, это его жена. Скажите, что мне плевать. Скажите ему, чтобы сейчас же взял трубку. Скажите, что я только что вернулась из школы, где говорила с полицией по поводу его сына, и сейчас мне нужно поговорить с ним.
Я заглянула из холла в кухню. Марк сидел за кухонным столом, опустив голову. Он дергал коленом вверх-вниз, как провинившийся мальчишка. Я не понимала, что стряслось.
Мама расхаживала с прижатым к уху телефоном.
На цыпочках я проследовала в кухню. Марк посмотрел на меня через свою жирную челку, даже не подняв головы. Взгляд у него был уставшим. По-настоящему уставшим.
Снег с кроссовок Марка образовал под столом целую лужу.
— Привет, — шепотом поздоровалась я.
Марк поежился и, по-прежнему не поднимая головы, ответил:
— Привет.
Мама резко развернулась и жестом велела мне идти наверх. Она ткнула пальцем в потолок так агрессивно, как вряд ли дозволено детским писателям.
Я зацепила коробку крекеров и отправилась к себе, не прекращая вслушиваться. Мне было ясно, что мама очень злилась. Примерно на девятку по десятибалльной шкале.
Через сорок минут приехал отец. За это время я уже успела найти в своей ванной вентиляционную решетку, выходящую в кухню. Я легла на пол и прильнула к ней.
— Прежде всего, всем надо успокоиться.