Ты наверняка больше никогда его не увидишь, резко возразил ей голос рассудка.
— Мона Лиза, вы не принесете теплой воды? — и как всегда, когда Аристо обращался к ней так вежливо и формально, Лиза покраснела, смутилась и поспешила выполнить поручение.
Когда служанка ушла, карлик повернулся к Джульетте.
— Извините, мадонна, я не могу двигаться быстро, а поиски травы на четвереньках — дело нелегкое. Просить помощи я не осмелился, пришлось бы солгать.
Джульетта мгновенно простила его.
— Спасибо, Аристо. Жаль, что тебе больно, — и прикусила губу, сама в этом виновата. Сейчас он напоминал огромного паука, свернувшегося, готового защищаться.
— Смогу я присутствовать на обеде сегодня вечером? — это волновало ее прежде всего.
Аристо кивнул, положил сверток и наклонился осмотреть ногу.
— Порошок снимет опухоль и приглушит боль. Он сильнее того, что я применил вчера.
— После твоего лечения я спала как ребенок, — заверила Джульетта, — Но к утру нога опять распухла. Как я надену туфлю, Аристо? — огорчение было подлинным, ей не нужно было притворяться, как накануне с Паоло.
— Мы всегда сможем разрезать обувь, — карлик повернулся, чтобы принять от Лизы чашу с водой. — Она ведь будет скрыта платьем?
Девушка просияла, в глазах мелькнула надежда.
— Да! Ты такой умный! Я об этом даже не подумала. Ну вот, сегодняшний обед становится реальностью. Интересно, когда состоится церемония помолвки?
— Данте, ты полагаешь, что поступил мудро, пригласив Родриго вместе с Леоном Сарцано?
Охваченная беспокойством, Каресса не была уверена, что ее муж — обычно очень рассудительный — сейчас поступает правильно.
Данте подмигнул ей и привлек к себе. Он еще не оделся — на нем были только короткие штаны.
— Позволь мне стереть этот хмурый взгляд, dolсе[19], — он наклонился и поцеловал жену.
И, как всегда, когда муж целовал ее, Каресса позабыла обо всем. До сих пор… через двадцать лет после свадьбы. Он отпустил ее и заглянул в глаза.
— Доверься мне, cara. Ты всегда мне доверяла. Зачем же сомневаться теперь?
Каресса смотрела, как Данте надевает шелковую рубашку под цвет глаз, с шелестом скользящую по его телу.
— Но ведь здесь замешана твоя дочь, твое сокровище. А решение, принятое в спешке, не всегда лучшее.
— Верно, — согласился Данте. — Однако я увижу ее реакцию на обоих.
— Но почему, Данте? — на лицо Карессы будто набежала тучка. — Ведь ты уже решил… или передумал?
— Сандро тоже будет здесь. И Витторио, и Джанна. Типичное семейное собрание с немногими приглашенными друзьями. Я представлю это именно так.
Каресса прищурилась.
— А я — папа Римский!
Данте громко рассмеялся.
— Не представляешь, как я рад, что ты не он. Его Святейшество ни в чем с тобой не сравнится.
— Леон Сарцано — вовсе не друг семьи. А Родриго да Валенти еще никогда не оказывал нам честь присутствовать в Кастелло Монтеверди. Вечер может оказаться трудным, — Каресса вздохнула и уселась в кресло. Ее служанка Марина должна была причесать блестящие черные волосы хозяйки.
— С самого начала я была против этого.
Данте стоял рядом. Он уже надел короткий желтый камзол с завязками на рукавах, короткие разноцветные штаны — одна нога желтая, другая — синяя. Золотистые волосы аккуратно причесаны.
Карессу всегда изумляло, как супруг носит любую модную одежду, какой бы абсурдной она ни была на других. Иногда, думала Каресса, он делает это просто ради удовольствия посмотреть на реакцию окружающих.
Данте взглянул на нее, его глаза сияли любовью и восхищением, которые так ценила жена. Но сегодня они сияли и от предвкушения спектакля.
— Я пригласил Сарцано, не зная, что Родриго вернулся. Отказать ему было бы грубостью. А что касается Родриго… что ж, чем скорее семья познакомится с ним, тем лучше. Он больше не мальчик Zingaro, Каресса! Подожди, и увидишь сама! — Данте усмехнулся и потер руки. — Ей-Богу, отец мог бы им гордиться! Честолюбив, умен и более зрел, чем Джулиано в его возрасте, — улыбка поблекла при воспоминании о смерти друга в возрасте двадцати пяти лет.
Марина отступила на шаг и бросила оценивающий взгляд на прическу хозяйки, показывая тем самым, что ее работа окончена. Она подала Карессе маленький флакон любимых духов с запахом жасмина и, не говоря ни слова, ушла.
Каресса надушилась, закрыла флакон, поставила на столик, где находились ее пудра, щетка и расческа, и взяла мужа под руку. Мягкий светло-розовый шелк ее платья шелестел при каждом движении.
— Я никогда не сомневалась в твоем решении относительно мужа для Джульетты. Просто… меня тревожит состав гостей. Появление Родриго через столько лет так неожиданно… это будет потрясением.
Перед дверью они остановились, и Данте снова улыбнулся жене.
— Верь мне, amore mio[20]. Ты никогда не уклонялась от вызова… и я тоже. Мы будем решать проблемы, когда они возникнут.
Глава 5
— Персиковое, — предложила Лиза. — Оно так идет к вашим глазам.
Служанка вздохнула с облегчением, когда Джульетта согласно кивнула.
— Как сейчас ваша нога?
Присев на край кровати, Джульетта с грустью взглянула на больную ногу и позволила Лизе осмотреть ее более тщательно.
— Опухоль спала, — обрадовалась Джульетта, — только чуть покалывает, когда на нее ступаешь. Ну, с этим-то я справлюсь, — она бросила на Лизу заговорщический взгляд. — Если будет нужно, немного разрежем туфельку, как посоветовал Аристо, но, наверное, это не потребуется.
Лиза кивнула, помогая Джульетте надеть атласное нижнее платье, потом достала из шкафа верхнее платье без рукавов.
Оно было из шелка абрикосового цвета, с изящной шнуровкой по бокам и глубоким вырезом на груди. Оба платья сужались к талии, а чуть ниже расширялись, намекая на совершенство скрытых под ними форм. Верхнее имело еще одну шнуровку на спине, ослабляя или затягивая ее, можно было скрыть любые недостатки фигуры.
— Туфли оставим напоследок, — сказала Джульетта, когда Лиза начала расчесывать ей волосы. И добавила, изучая свое отражение в полированном металлическом зеркале. — Причеши вниз, а сзади заколи жемчужными гребнями, si?
Она слегка заискивала перед Лизой, потому что очень немногие отваживались на такую прическу. Но Джульетта по праву гордилась своими золотистыми, слегка вьющимися волосами и хотела показать их Леону Сарцано во всей красе. Восхищаясь прической, он, возможно, и не заметит, что она прихрамывает.
Выполнив желание хозяйки, Лиза вплела в золотистые локоны Джульетты несколько лент абрикосового цвета, расшитых мелким жемчугом, украсила маленькие ушки жемчужными серьгами, а на шею надела нитку более крупного жемчуга.
— Ах! — восхитилась Лиза и захлопала в ладоши.
— Che bella[21]!
С улыбкой приняв комплимент, Джульетта взяла мягкую кисточку из собольего меха и нанесла на щеки румяна, слегка подкрасила губы и встала. Осторожно ступая на больную ногу, она подошла, почти не испытав боли, к сундуку у кровати, где хранилась не поместившаяся в шкафу обувь.
С туфлями в руке девушка присела на кровать и надела их, сначала на здоровую ногу, затем на больную. Немного тесновато, но не больно. Лиза подала ей веер из перьев, и Джульетта встала. Она медленно прошла до двери, надеясь, что разрезать чудесную туфельку не придется, но готовая сделать это, если потребуется. Лиза открыла дверь.
— Едва заметно! — просияла она. Джульетта кивнула.
— Если ходить медленно, больше опираясь на левую ногу, то, думаю, все обойдется.
— Джетта! — воскликнул Никко, появляясь у двери. — Ты прекрасно выглядишь!
Джульетта тепло улыбнулась брату.
— Grazi, Никко, ты тоже.
Она подождала его ответа, но Никко стал слишком взрослым, чтобы поддаться добродушному поддразниванию.