— Я сам видел, как один бедняга упал у ворот Signona[30]. Он был как скелет. Да и чума…
— Герой Савонаролы, французский король Карл, не выполняет своего обещания вернуть Пизу Флоренции. Для многих это доказательство, что приор вовсе не тот, за кого себя выдает, и не может выполнить обещанного, — принц в задумчивости сложил руки на груди. — Конечно, это не принесет ему поддержки даже уменьшит ее.
— Число его противников растет, — согласился Родриго. — Если вы считаете, что я должен продолжить начатое во Флоренции, то, по-моему, самое время разыскать его в Сан-Марко.
Лестница была на месте, гнилая и скрипящая, но вес Джульетты выдержала. Только последняя ступенька треснула, когда девушка уже достигла земли. Она вздрогнула, но все обошлось. Хорошо, что это была нижняя перекладина. В премиленьком положении она бы оказалась, если бы повредила ногу при попытке бежать из Монтеверди, да еще в таком месте.
Тьма в туннеле казалась непроглядной. Джульетта шагнула в сторону от лестницы и, протянув руку, нащупала грязную стену. Придерживаясь за нее, девушка осторожно двинулась вперед, затаив дыхание. Она понятия не имела, что ее ждет: какая-нибудь преграда или, возможно, животное.
Слегка поежившись при этой мысли, она постаралась изгнать ее из головы. Никакого желания знакомиться с возможными обитателями туннеля у нее не было.
А что, если выход блокирован? Что, если его умышленно замуровали еще несколько лет назад? Но нет, логика подсказывала, что такого не может быть, ведь тогда теряется весь смысл существования туннеля. А потребность в потайном выходе есть, ведь итальянские города-государства по-прежнему заняты политической распрей.
Каково кредо семьи Алессандро? — подумала девушка, пытаясь убедить саму себя, что ее усилия не напрасны.
Утратить бдительность — значит умереть. Эти слова ярко вспыхнули в сознании Джульетты, она так часто читала их на портрете дедушки. Даже в самые спокойные времена мудрость состоит в том, чтобы быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам. А ее отец — мудрый человек.
Что-то легкое обволокло ее лицо, и Джульетта замахала руками. Огромная паутина, а в ней множество каких-то мелких — и не очень — предметов, ставших добычей шелковистых нитей. Скорее удивившись, чем испугавшись, девушка принялась снимать, с себя обрывки опутавшей ее сети. От мысли, кем или чем могут оказаться эти предметы, она слегка запаниковала.
— Фу! — с отвращением воскликнула беглянка и рванулась вперед.
Это помогло. Вырвавшись из плена, Джульетта отряхнула остатки паутины и мусора и снова пошла вперед, нащупывая стену и надеясь, что препятствий больше не будет.
Выход из туннеля был закрыт какой-то плотной, как ей показалось, стеной мусора. Едва Джульетта принялась разгребать его, как грязь дождем посыпалась на нее. Но это просто невозможно — зайти так далеко и потерпеть неудачу, огорченно подумала девушка.
Словно в ответ на ее мысли стена внезапно поддалась, и Джульетту снова окатило пылью и грязью. Все это забило ей нос и рот, засыпало лицо. Выход должен быть, с этой мыслью девушка пробивалась вперед, задыхаясь и кашляя.
Джульетта просунула руку в образовавшееся отверстие и больно укололась. Вскрикнув, отдернула руку, но шипы уже впились в нежную кожу ладони.
Внезапно кусты, загораживающие выход, раздвинулись. Мужской голос пробормотал что-то невнятное, но его обладатель, видимо, столкнулся с теми же колючками.
Раздумывать, кто ее освободитель — честный человек или вор, а возможно, и похуже — было некогда. Джульетта считала само собой разумеющимся, что владения Монтеверди надежно охраняются патрулями и путь разбойникам перекрыт. Охваченная паникой, она на какое-то время забыла о планах побега и, думая только о том, как выбраться, ухватилась за предложенную руку. Ее весьма бесцеремонно протащили через цепляющийся за платье кустарник. И вот она уже под открытым небом, хотя и на коленях. О, этот благословенный прохладный и чистый ночной воздух!
Глотая его открытым ртом, Джульетта не ощущала ничего, кроме радости освобождения. Разметавшиеся волосы приятно гладили саднящее, расцарапанное лицо, руки и ноги ныли.
Она открыла глаза, уже привыкшие к кромешной тьме туннеля, и различила на фоне звездного неба мужскую фигуру. Прежде чем девушка успела что-либо сказать или сделать, ее подняли за локти и поставили на ноги.
— Madre dio! — раздался удивленный голос. — Джульетта!
Она вскинула голову и широко раскрытыми глазами уставилась на своего спасителя. Все страхи и боль сменились злостью и отчаянием, стоило ей узнать его. Ну и не везет! Дело приняло новый — нежелательный — оборот, недавние испытания показались пустяком.
Она не ответила, не могла ответить: гнев, отчаяние, разочарование и унижение сковали ее.
Именно Валенти был причиной того, что она оказалась в таком жалком положении, и вот он здесь, а все планы расстроены!
Джульетта отвернулась и закашлялась, а Родриго — совершенно неожиданно для нее — пригладил ее спутанные волосы и наклонился, рассматривая царапины на лице.
— Мона Джульетта, — голос прозвучал хрипло. — Вам больно?
И, не ожидая ответа, обнял и привлек к себе. Его объятие, как и раньше, подействовало на Джульетту магически. В груди разлилось тепло, ноги ослабели, и она прильнула к нему. Будто в душе пролился весенний дождь.
— Куда на этот раз? — шепнул он, решив воспользоваться подарком судьбы, хотя и подозревал, что мотивы ее побега далеки от романтики. — Вы снова являетесь передо мной, словно чудесная фантазия ночи. Неужели хотите таким, не совсем обычным, способом привлечь мое внимание?
Насмешливый тон жениха привел Джульетту в чувство. Она попыталась освободиться.
— Убирайтесь! Отпустите меня! — с жаром воскликнула девушка. — Куда я иду — это уже не ваша забота!
Она намеренно прибегла к такому высокомерному тону, хотя в глубине души презирала себя за это.
Как удается Родриго да Валенти разбудить в ней самое худшее, вынудить поступать подобно какой-то злючке, а не дочери принца Монтеверди? За все семнадцать лет своей жизни последние месяцы были самыми путаными и эмоционально насыщенными. И это только усиливало раздражение и глубокое презрение. Упрямство мешало Джульетте признать, что причиной ее гнева было не только его поведение при первой встрече.
То, что Родриго вызывает столь сильный чувственный отклик с ее стороны, девушка приписывала чему угодно, особенно тому, что в таком возрасте женщины уязвимы для любого мало-мальски привлекательного мужчины.
Но не Леона Сарцано, напомнил ей демон-искуситель. Он-то оставил тебя холодной, как кусок застывшего жира. Или ты забыла?
— Ну, теперь-то это моя забота, Мона Джульетта, — ласково прошептал Родриго ей на ухо, по-прежнему крепко обнимая. Она вдыхала запахи земли и осени, кожаного седла и чего-то особенного, мужского, крепкого и влекущего.
— Это так напоминает нашу первую встречу. Я только надеюсь, что вы, может быть, воспользовались туннелем для… rendez-vous[31] со мной.
Джульетта уставилась на него, на какое-то время потеряв дар речи от такой дерзости.
Ее губы приоткрылись, и Родриго не в силах был сопротивляться такому искушению. В конце концов, у него же есть право? Какой мужчина в здравом уме не воспользуется возможностью сорвать поцелуй у женщины, которая должна стать его женой? Так сделай это.
Раз уж она считает его бродягой и мошенником, так почему бы не поступить соответственно? Потому что ты не такой. Он не обратил внимания на эту мысль.
— Мое сердце Zingaro разбито, — прошептал Родриго, наклоняясь к ее лицу.
Она вдруг вспомнила непростительные слова, брошенные ею на турнире, и чувство вины охватило ее. Но анализировать это Джульетта уже не могла: их губы соприкоснулись. Внизу живота вспыхнул огонь и разлился по всему телу — в его руках она казалась мягкой глиной. В голове Джульетты беспорядочно мелькали мысли.