Да фигня это все. Не в Алле и ее словах дело. Просто после разговора с ней я вдруг четко и ясно осознала, что не смогу жить, если Сергея не будет рядом. К чертям нужна такая жизнь! А ведь он ни разу не сказал мне ничего, что могло бы обнадежить, вселить хоть какую-то призрачную надежду на наши отношения, развеять весь бред моих сомнений, заставить не думать о плохом.
Чтобы сломать лед, нужно победить воду. Вода – грозный охранник, не раз пытавшийся затянуть меня в мучительно сладкий омут. Охранник его куска льда, его сердца, безжалостный и беспощадный, равнодушный ко всему, что так или иначе выходит за пределы холодной твердой корки. Равнодушный ко мне…
Нет. Никакой паники. Что это, в самом деле, за чепуха терзает мои без того путаные мысли? К черту Аллу, пусть поищет других любителей глупых баек, а я подожду, пока не объявится Кайдалов, и уж после все станет ясно.
Он не появился – ни звонил, ни приходил лично, словно та ночь, которую мы провели вместе, и в самом деле была первой и последней. Весь вечер я дергалась от каждого звонка, но абонентами были совсем другие люди. Звонила мама, интересовалась делами в университете, и я отвечала, таким образом стараясь хоть как-то переключиться. Потом были звонки от знакомых, которым вдруг что-то понадобилось узнать… Но ни одного входящего вызова от Кайдалова.
Я так и промаялась до утра, каждую минуту порываясь самой набрать его номер. Трудно сказать, что меня останавливало – боязнь показаться навязчивой, или страх раскрыть свое истинное к нему отношение? А что, если после опасного «Я тебя люблю» Сереженька испугается до полусмерти и поспешит списать меня в расход? Или он уже это сделал? Если верить словам Аллы, я для него была всего лишь орудием, и сейчас, когда главная цель достигнута, средство уже больше не нужно.
На паре мы неожиданно столкнулись с Дашкой. Говорю «неожиданно», потому что уже успела отвыкнуть от ее присутствия на занятиях.
Пара началась. Мы сидели где-то в средних рядах, так что можно было негромко переговариваться, не опасаясь привлечь внимание преподавателя.
- Как дела? – шепнула Дашка, с усердием выводя на листке какую-то непонятную фигуру.
- Нормально, - ну а что еще я могла сказать? – Мама звонила.
- Интересовалась успехами? – усмехнулась подруга, не прерывая своего занятия.
- Ага, - я помолчала. – Звала приехать на новогодние выходные.
- Поедешь?
- Еще не знаю…
Интересно, а Сергей задумывается о скором празднике, до которого остается чуть больше месяца? И с кем он собирается проводить 31-е декабря?
Неверная тема. Я сцепила пальцы в замок и с тоской покосилась на получившуюся композицию.
- А у меня проблемы с деканатом, - невесело заулыбалась подруга. – Теперь будут следить. Скоро конец года, а у меня там… сама понимаешь.
Я только кивнула. Приближается сессия, о которой я, признаться, даже не думала. Надо взять себя в руки и готовиться, но я уже заранее представляю, как трудно будет это сделать.
- Даш, - позвала я, вспомнив один эпизод. – Ты тогда уехала из клуба с Димой, я вас видела.
- Ну, можно и так сказать, - она только усмехнулась, так и не оторвав взгляд от своего мини-рисунка. – Мартиш, я не хотела тебя бросать одну. Вот, смотри.
И она, закатав рукав кофты, продемонстрировала мне уже начавший желтеть синяк. Я изумленно таращилась на ее руку, даже не зная, что сказать, и как вообще реагировать.
- Что это? – глупо поинтересовалась я, наконец, оторвав взгляд от отека.
- Мое нежелание садиться с ним в машину, - пояснила Дашка, спешно пряча синяк под ткань.
- Он тебя что, бьет?!
- Все нормально, - пробормотала подруга, отводя глаза в сторону. – Я упиралась, и он слишком сильно меня схватил. Мартиш, я тебе показала только за тем, чтобы ты не думала, будто я тебя бросила…
- Я не думала, - рассеянно сообщила я чистую правду – размышлять о Дашкином бегстве в тот вечер мне было попросту некогда.
- А вообще все хорошо, - слишком резко закончила подруга, чем только сильнее укрепила мои подозрения.
Дима способен поднять руку на девушку? Я вспомнила его внешний вид, припомнила, как в тот вечер на даче Саши моя подруга хвостом крутилась следом за Димой, а парень выглядел каким-то заторможенным, пока Макс его не напоил, конечно… Нет, полный бред – Дима в роли жесткого тирана? Наверняка Дашка говорит правду, и этот синяк появился из-за ее нежелания садиться в машину парня.
А если нет? Что, если моей подруге требуется помощь, а я, полностью погрязнув в своих собственных переживаниях, не хочу этого замечать?
- Даш, - настойчиво позвала я, совсем забыв, где мы находимся. – Ты уверена, что все хорошо?
- Да, - кивнула подруга.
- Ты всегда можешь рассказать мне…
- Нечего рассказывать, правда, - Дарья улыбнулась и вновь схватилась за ручку. Я тоже повернулась к лектору и обратилась в слух, хотя все сказанное преподавателем пролетало мимо моих ушей.
Я привычно валялась на диване, забросив ноги на спинку и свесив голову вниз, под аккомпанемент какой-то нудной передачи. Я не знала, что делать, поэтому выбрала единственное верное решение – не делать ничего. Совсем ничего.
Конечно, я в любой момент могу набрать его номер и предложить поговорить, чтобы все выяснить, и избавиться от этих назойливых мыслей, вызванных словами Аллы. Могу, но… не буду. Он должен появиться сам, ведь мы так хорошо попрощались… А почему молчит столько времени? Вопрос.
Звонила Марина, требовала незамедлительно явиться на занятия. Мне не хотелось двигаться, не хотелось напрягаться и включаться в тренировку; было лишь одно желание – услышать голос Кайдалова. Это здорово отдавало помешательством или, если кому угодно, наваждением, сдвигом мозгов и почти полной капитуляцией разума. Но Сергей не звонил, а я только и делала, что ждала… понимая – долго так мне не выдержать.
И я, с большим трудом собрав остатки сил, отправилась в спортивный комплекс к Марине.
Когда тренер, предварительно выжав из меня все соки, наконец, отправила бесчувственное тело в раздевалку, я едва стояла на ногах. Как только исчезла необходимость защищаться, вернулись дотошные мысли; оказывается, они никуда не девались, просто на некоторое время затихли, чтобы с новой силой обрушиться на меня после, в самый уязвимый момент. Стоя под душем в женской раздевалке, я чувствовала себя дико уставшей, как следует перемолотой, глубоко несчастной особой… Слезы сами полились из глаз, и я, не выключая воду и привалившись спиной к тонкой стенке, безуспешно пыталась их остановить.
Что со мной происходит? Я уже и не помню, когда ревела последний раз, а тут просто всемирный потоп на пустом месте! Нет, мне это совершенно не нравится, нужно завязывать, брать себя в руки, и…
Очередной поток слез не заставил себя ждать. В итоге из здания я выходила злая, с красноватыми глазами, без косметики – в общем, совсем ничего общего с призрачной мечтой каждого мужчины. Подняв взгляд, увидела вызывающе припаркованный прямо у входа серебристый «Лансер» и, кажется, на какое-то время оторопела от удивления. Но, конечно же, поспешила к автомобилю…
Глава 24
Два шага. Осталось только преодолеть их, потянуть ручку дверцы, сесть на пассажирское сиденье и задать вопрос. Всего один. Легко, правда?
Правда. Но, когда я проделала все это в точности, кроме последнего пункта, оказалось, что именно этот самый этап трудно выполним на практике. Я старалась держать себя в руках, не подавать вида, что все то время, пока Сергея не было рядом, меня вовсю терзала паника, вызванная неизвестностью и желанием знать неминуемую правду. Сдерживаться было тяжело, но пока что мне удавалось кое-как сохранять видимое спокойствие.
Он смотрел на меня, повернувшись вполоборота; правая рука медленно оглаживает рулевую оплетку, пальцы левой неторопливо отбивают беззвучный ритм. Серые глаза смотрят внимательно, словно пропуская через мощный сканер, способный выявить самые глубоко укоренившиеся вирусы. Терпеть не могу, когда меня пытаются подвергнуть такому вот анализу, но с Кайдаловым мое раздражение дремлет, даже не пытаясь высунуть носа, а на смену ему возникают другие, не самые полезные сейчас эмоции.