Когда я срываюсь вниз, устремив кверху безумный взгляд, вижу, как он подходит к самому краю для того, чтобы послать мне прощальную улыбку…
Дурацкий сон, лишний раз подтверждающий, что сказка кончилась. Я лежу без движения на неразобранной постели, прямо поверх колючего покрывала, смотрю в потолок и медленно прокручиваю в голове врезавшийся в память разговор. Его голос, такой невозмутимо спокойный, и слова, ранящие похлеще кнута. Мне хочется вскочить, сильно сжать лицо в ладонях; упасть, съежиться в углу комнаты и замереть на долгое время. Вместо этого я лежу и смотрю в чертов потолок. Паршиво.
Кайдалов Сергей Викторович. Сергей. Сережа… Имя, которое выводит из себя сердечного друга Морфея, не дает заснуть, даже когда сами собой закрываются глаза. А если все же сон победит, то картинки, вызванные подсознанием, лишний раз повергают в мысли, которые ни одному оптимисту в мире не придет в голову назвать положительными. Напрасно я пыталась сотворить из двух совершенно разных историй одну, связную, логичную и интересную. Его жанр не может пересекаться с романтикой, а я слишком поздно это поняла.
Непростительно поздно…
В который раз вспоминаю то чудесное утро, которое мы провели вместе, как самая настоящая влюбленная пара – он обнимал меня во сне, и его руки на моем теле отчего-то вселяли уверенность в надежности и защите. Иду в душ и тут же зависаю возле закрытой кабины – в памяти проносятся быстрые цветные кадры, в которых мы вместе, рядом. Ладони сами собой скользят по сухой стенке, воображая, как пальцы касаются жарких капель, и он где-то тут, совсем близко, стоит только обернуться, и…
И ничего. Все становится напрасным, когда приходит понимание одного-единственного непреложного факта – того, кто так нужен, больше в моей жизни нет.
Уже потом, узнав, что в таком состоянии зависала всего лишь пару-тройку дней, я сначала не поверила; секунда в моем представлении оборачивалась в день. И сколько бы это продолжалось дальше – риторический вопрос, на который мне, пожалуй, не найти однозначного ответа. Все изменил громкий звонок в дверь, раздавшийся однажды в моей квартире.
Звонок. Я вскочила, растерянно проведя рукой по спутанным волосам, чувствуя, как ускоряется биение уже почти не функционирующего сердца, и замерла, напрягла расслабленный слух – была мысль, что посторонний звук мне только показался. Но нет, повторный перелив звонка подтвердил, что там, за дверью, кто-то действительно жаждет обратить на себя мое внимание. И этим «кем-то» вполне может быть…
Черт! Не понимая, что делаю, но смутно представляя нелепость, и даже глупость своего поведения я подбежала к зеркалу и с тоской обозрела открывшийся великолепный вид на бледную, припухшую, совершенно несчастную физиономию. На меня хмуро, с недоверием, смотрел оживший мертвец – почти точная копия одного не слишком симпатичного вурдалака, над которым мы с Дашкой когда-то смеялись, в то время как остальные посетители кинотеатра дрожали от ужаса. Сейчас я вполне могла разделить их реакцию.
Звонок повторился, но я уже не спешила на активные позывы распахнуть дверь. Нет, ни за что, пусть убирается к черту, мне хватило того, что он уже успел поведать тогда, в машине. И зачем, спрашивается, притащился снова – стало скучно, или, может, вспомнил какую-либо очередную, еще не высказанную, издевку? Даже слушать не хочу. И видеть… Видеть – тем более…
Думая так, я, тем не менее, осторожно продвигалась в сторону прихожей; не открою, ни за что не открою, но одним глазком посмотрю, не могу сдержаться. Звонки уже прекратились, и теперь в дверь настойчиво стучали кулаком. Стараясь не шуметь, я вплотную подошла к двери, заглянула в «глазок» и едва не застонала от разочарования – на лестничной площадке не было никакого Сергея; там стояла Саша. Саша, а не тот, о ком я сразу же поспешила подумать…
- Марта, - позвала девушка, прекратив мучить дверь ударами кулаков. – Открывай, я слышу, что ты там возишься.
Кажется, в таких случаях говорят «сопротивление бесполезно». Уразумев, что за дверью нет никакого Кайдалова, я почувствовала признак надвигающейся апатии; стало как-то пусто и совершенно все равно. Я равнодушным движением повернула замок, и Саша тут же очутилась рядом.
- Красота, - не поскупилась она на комплимент, обозрев то, что я сейчас из себя представляла. – По какому поводу хандришь?
Едва махнув рукой, что можно было понимать как угодно, я поплелась обратно к излюбленному за все эти пустые бесполезные дни дивану. Судя по звукам позади, Саша все же захлопнула дверь, после чего направилась следом за мной. В комнату она вошла как раз в тот момент, когда я устроилась на софе в прежней лежачей позе.
- Саш, из меня сейчас неважный собеседник, - предприняла я вежливую попытку избавиться от нежданной гостьи.
- Да уж вижу, - она присела на самый край кресла, по-прежнему не сводя с меня взгляда. – Я разговаривала с Дашей, и она сказала, что не может тебе дозвониться. Я тоже не могу, кстати.
- Наверное, телефон разрядился, - равнодушно предположила я.
- За несколько дней ты так и не нашла время его зарядить? Слушай, может, это вообще не мое дело, но что случилось?
- Да ничего особенного… только то, о чем мне следовало бы догадаться раньше, - я невесело усмехнулась и принялась водить глазами по потолку.
- Странный ребус, - Саша нахмурилась и чуть подалась корпусом вперед.
- Саш, - позвала я, все так же не поворачивая головы в ее сторону. – А ты видела Кайдалова?
- Это которого – математика, что ли? Какой именно день тебя интересует?
- Не знаю… вчера… сегодня…
- Ну, вообще-то я в другом корпусе учусь, но его видела, - голос девушки претерпел изменения; кажется, до нее начало доходить. - Поправь меня если я ошибаюсь…
- Не ошибаешься, - я, наконец, повернула голову и посмотрела ей прямо в глаза. – Ты права, все так и есть. Вернее, было.
- А ты не торопишься с выводами? – осторожно поинтересовалась Саша.
- Вряд ли. Я узнала, что была нужна ему только для того, чтобы позлить дядюшку-ректора сомнительной связью с собственной студенткой.
- Ректора?!
- Или его заместителя… Плевать, короче.
- Если смотреть на проблему в этом ключе, то разницы действительно нет, - все с той же осторожностью согласилась Саша. – А с чего ты вообще взяла, что он встречался с тобой только из-за этого?
- Мне рассказала его сестра, - я махнула рукой и вновь вернулась к бесцельному созерцанию потолка. – Подошла и рассказала.
- А ты взяла и поверила.
- Проверила, - все тем же тоном поправила я.
- Можно узнать, каким образом?
- Спросила Кайдалова, разумеется.
Я поморщилась и закрыла глаза; говорить об этом не хотелось, да и вспоминать подробности, раз за разом прокручивая в голове, тоже. Но даже если б Саша не спрашивала, я все равно занималась бы именно этим.
- Блестяще. И он тебе сразу же сказал, мол, да, все так и есть? – не поверила девушка.
Я резко распрямилась и спустила ноги с дивана на пол.
- Мне не нужно его подтверждение; все, что было необходимо, я увидела в его глазах.
- И все-таки он не сказал тебе об этом сам?
- Нет! – я поднялась и с силой вцепилась пальцами в плечи, скрестив руки на груди. – Это конец, Саша, конец…
Она поднялась следом за мной и, приблизившись, схватила за плечи, вынуждая меня опустить руки. Я с недоумением подняла на нее взгляд.
- Думаешь, теперь можно целыми днями валяться в этой комнате, ничего не делая, ни с кем не разговаривая и, вообще, не участвуя в жизни?! – Саша легонько тряхнула меня за плечи. – Давай прекращай, Марта. Выход в другой стороне.
- Саш, оставь это, ладно? Я просто не могу заставить себя пойти в университет, зная, что он там… И его пары… Черт! – я застонала, только сейчас сообразив, какие немыслимые пытки ждут меня на его парах, которые никто не отменял и которые никуда не делись.