Марта: «А мы с тобой были близки?!»
Евгений: «Так вот в чем дело?.. Я-то все боялся тебя спугнуть, а оно вон как поворачивается! Значит, тебе нужен был секс? А так и не скажешь».
Нет, как это прикажете понимать?! Я ему про Фому, а он мне про Ерему, называется.
Марта: «Я говорю о другом. Встретишь родственную душу, поймешь».
Евгений: «Так говоришь, словно ТЫ уже встретила».
Марта: «Встретила. И буду бесконечно счастлива, если ты прекратишь, наконец, свои нападки. Мы ВСЕ решили, перестань ворошить то, чего не было».
Евгений: «Снова ты о «том, чего не было»? Извини, я-то, дурак, думал, что ты не такая, потому и не спешил с предложением стать ближе друг другу. Могла бы сразу намекнуть, я бы понял. Кстати, сейчас я совершенно свободен…»
Прочитав это, я просто онемела от возмущения – ну неужели мои сообщения можно было трактовать таким образом?! Уму непостижимо просто.
А сама мысль о том, что я (просто представим) могу заниматься сексом с Женькой… неправильная, скажем так. Мне противно даже представить этот процесс, хотя Евгений парень симпатичный, даже, я бы сказала, мечта многих девушек. Но я больше не могу воспринимать его, как привлекательного парня, партнера…
Нет. Нет, нет, нет! Я больше никого не могу представить рядом с собой, кроме Сергея. Никого и никогда! Не стоит думать, будто я говорю, поддаваясь эмоциям, это не так. Я стала фригидной для других и всегда готовой для него. Только для и ради него.
Марта: «Иди к черту. Хватит этого дерьма, перестань меня грузить. У нас ничего не получилось и теперь не получится, смирись ты уже с этим! Отстань от меня!!!»
Добив последний восклицательный знак, я устало откинулась на спинку кресла. Не могу, не могу я больше! И может быть я не права, может, Женька прав, а я как раз-таки ошибаюсь, но это – верите? – не имеет никакого значения. Я дура, а он умный – меняет расклад дела? Я его не люблю и не хочу видеть в качестве… своего сексуального партнера, скажем прямо. Я его не люблю! Я схожу с ума по Кайдалову Сергею Викторовичу. КСВ, черт возьми! Все, на этом точка, больше в моей жизни нет никаких мужчин. Он заполнил собой все свободное место; в моей душе теперь нет ни миллиметра пустого пространства. И Женька… Да какой, к чертям, Женька? Мальчик из нескольких эпизодов моей жизни. Все!
Обвиняйте меня, судите меня, казните меня! Уже все безразлично. Я хочу, чтобы ОН позвонил; просто набрал мой номер, осознав внезапно, что соскучился. Никакие Женьки не заменят мне этого бесценного проявления мимолетных чувств.
Я не стала читать следующее сообщение от разгневанного (мне так казалось) Женьки; вместо этого я щелкнула дважды мышкой по иконке с сохраненным изображением. На весь экран монитора высветилась фотография Никиты с Кайдаловым. Нахмурившись, я приблизила снимок так, чтобы Еремеев вновь исчез, и снова впилась глазами в изображение своего любимого.
Цветок, погибший в пламени ледяной страсти, - вот как можно описать мои чувства к этому человеку. Я люблю его, а он любит играть с моим телом. Его жар заставляет мою кожу плавиться, а сердце содрогнуться от скрытого холода. Моя любовь без взаимности, и мне заранее это известно.
Что делать – без его близости, его ласк, прикосновений теплых, чуть шершавых ладоней я схожу с ума; меня разрывает от неутоленного желания близости. Но когда он рядом, я чувствую себя обманутой, дурой, тряпкой. Я четко осознаю то, что мной, а точнее, моим телом, пользуются с целью удовлетворить низменные потребности; никакого проявления любви с его стороны нет. А то, что мне плохо, что физически и морально разрывает изнутри - это фигня для него. Я – фигня. Он просто воспользовался мной и забыл, а я так не могу и теперь медленно, но верно схожу с ума.
Взять и навязаться ему? Самой позвонить, благо номер его телефона имеется?.. Я не могу. Не могу так поступить, что-то мешает, и мне не обойти это препятствие по одному только желанию. Нужно что-то посущественнее моего капризного «хочу». Это, знаете, как пароль от души – если не подберешь, ни за что не получишь желаемого.
Вновь звук сообщения – кажется, Женька разошелся не на шутку и поставил перед собой цель доконать меня сегодня окончательно. Не прочитав мигающий значок, я просто-напросто закрыла вкладку браузера, выключила компьютер, включила телевизор, выбрала какой-то глупый попсовый музыкальный телеканал и, вполуха прислушиваясь к задорным напевам, принялась собирать вещи, чтобы переодеться после душа. Пижама – длинные, совершенно обычные штаны и футболка, сверху теплый халат. Ничего вычурного и эротичного – обычный домашний комплект для сна, удобный и комфортный, если можно так выразиться.
После принятия душа я переоблачилась в вышеобозначенные домашние шмотки, разобрала диван (не было желания идти в спальню), накинула поверх простыни пару пледов и свалилась сверху. По телевизору крутили очередной глупый клип на бессмысленную песню, мне стало скучно, однако я не стала переключать канал – на остальных было что-то еще хуже.
Когда глаза уже начали слипаться, я поправила подушку под головой, сильнее укуталась в плед и уже собиралась щелкнуть на кнопку пульта «выключить», как вдруг раздался звонок в дверь.
Глава 28
Почему-то первой вспыхнувшей в мозгу ассоциацией оказался Малыш – он иногда чудил, заваливаясь ко мне после полуночи; правда, в такие дни у меня ночевала Дашка, и появление ее братца было более-менее понятным. Скучал Максимка, вот и докучал занятым людям. Но чтобы он взял и заявился вот так… сейчас? Вряд ли.
Вторым претендентом на поздний визит был Кайдалов, но почему-то я сама не верила в то, что за дверью окажется именно он. Быть может, поэтому как внешне, так и внутренне я оставалась спокойной – ни бешеного сердцебиения, ни учащенного дыхания, ни даже дрожащих рук – ничего.
Я сползла с дивана; край легкого покрывала потянулся по полу следом за мной. Машинально отбросив волосы со лба на затылок, я направилась к двери, заглянула в «глазок» и… обалдела, потому что увидела цветы. «Женька», обреченно подумала я, отпирая замок, гоня прочь малодушную мысль притвориться глубоко спящей и не открыть дверь. Наверное, раскаялся за свои дурацкие намеки и притащился извиняться, хотя это, по моему мнению, вовсе излишне.
Дверь распахнулась, а я, уже приготовившись сообщить Женьке, что все в порядке и парень зря, в общем-то, старался, замерла на месте с раскрытым ртом. Прежде всего потому, что на пороге был не Женька. Сергей стоял, привалившись плечом к стене, и молча смотрел мне в глаза; в руках он держал какой-то пышный цветочный веник. Этот самый веник напрочь выбить землю из-под моих ног, так как вовсе не вязался с Кайдаловым. Нет, нет, я просто сплю и сейчас наверняка проснусь…
- Держи, - усмехнувшись, он сунул букет мне в руки, легко отодвинул меня в сторону и оказался внутри квартиры. По хозяйски запер дверь, не встретив никакого сопротивления с моей стороны.
- Ты… - я замолчала, так и не собравшись с мыслями. От него пахло алкоголем, и это, в общем-то, многое объясняло. Но мне было трудно представить, что спиртные напитки способны сотворить из Кайдалова романтика, поэтому сомнения и подозрения в том, что меня злостно водят за нос, все еще оставались.
- Ну-ну? – заинтересованно поторопил меня Сергей, уже успевший стащить с себя куртку.
- Что это за цветы? – глупо поинтересовалась я, так и не решившись сказать что-то дельное.
В цветах я и в самом деле ничего не понимала. Может, кому-то покажется это странным, но к букетам я равнодушна; не трогают меня нежные лепестки, украшенные всякой экзотической травой. Но сейчас было неожиданно приятно, может, дело не в самих цветах, а том, кто их дарит?
- Не знаю, - равнодушно пожал плечами Сергей. – Какая-то бабка торговала ими прямо у клуба. Наверное, думала, что нашла прибыльное местечко… Зря. Оттуда выходят уже в бессознательном состоянии, так что с этим веником бабка промаялась бы до следующего вечера.
- Ну и кто так говорит? – вздохнула я, прижав цветы к себе. – Мог бы сказать, что купил их специально для меня, а вовсе не из жалости к этой бабусе.