Картинка окончательно померкла, и я усмехнулась, подумав, что никогда – никогда – этот красивый пейзаж не обратится в реальность. К тому же, я дала себе слово избавить собственную жизнь от присутствия в ней паутины и главного виновника – работяги-ткача. Конечно, рано или поздно мне придется вернуться назад и дальше получать образование. Мне нужно научиться больше не обращать внимания на мужчину, который никогда не сможет стать моим защитником, моей надеждой и опорой в будущем. Тщеславный себялюб, отчаянный эгоист и обольстительный грех – отныне всему этому нет и не будет места в моем сердце. Я сделаю все возможное, чтобы не нарушить слово, данное самой себе.
Я больше не буду прилежно исполнять роль игрушки для большого дяди, которого явно обделили вниманием в раннем детстве. Мне нужно строить свою жизнь правильно, не оборачиваясь назад и не отвлекаясь на заманчивые удочки, которые наверняка попробует забросить этот стратег и по совместительству паук, ткач, рыбак… Всесторонне развитая эгоистичная личность, скажем так. Я научусь не обращать внимания… игнорировать… и все будет хорошо.
- Марта, - Лариса вторично сунула нос в коридор и посмотрела на меня с явным упреком. – Вылезай-ка отсюда, пошли в комнату. Там Лешка натянул на себя мое платье и теперь дефилирует вокруг ящика с шампанским. Не хочешь на это взглянуть?
И в этот момент вновь ожил мой телефон – пришло новое сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание краткого послания расставило все на свои места, возникший было вопрос отпал сам собой. «С праздником. Будь счастлива. Я жду тебя»…
***
Город встретил меня обширным снегопадом. Немного помечтав о том, как было бы здорово юркнуть сейчас в салон своей машинки, включить печку, потереть друг о друга озябшие руки и катить домой, я направилась к остановке. Конечно, можно было попросить Дашу меня встретить, так как с дорожной сумкой толкаться в автобусе не слишком приятное занятие, но я как-то не подумала, а сейчас уже поздно метаться.
Позади раздался сигнал автомобиля, на который я не обратила никакого внимания – встречать меня, как уже сказала, некому, а лишние телодвижения только замедляют процесс продвижения к заветному автобусу. Сигнал повторился, затем знакомый голос громко назвал мое имя, что уже само собой исключало ошибку. Я остановилась и просто наблюдала за тем, как серебристый лансер подбирается ближе, как открывается передняя дверь…
- Ты так замерзла, что ли? – удивленно поинтересовался Кайдалов, не покидая своего места. – Садись, подброшу.
- Мне близко, - глупо сказала я, хотя оба мы прекрасно знали, что это было не так.
- Садись давай, - начал злиться Кайдалов, чуть сморщившись – потоки ледяного воздуха, гуляющие по салону автомобиля, явно приносили ему дискомфорт.
Подумав, я все же сунула сумку на заднее сиденье и сама забралась туда же – подальше от яркого искушения. Кайдалов непонятно фыркнул и, перегнувшись, закрыл дверь переднего сиденья. Я стащила перчатки и принялась растирать озябшие пальцы.
- Могла бы позвонить, - сообщил как бы между прочим, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
- А… зачем мне вам звонить? – безличным тоном поинтересовалась я, тоже посмотрев в это самое зеркало.
- Интересный вопрос. Для того, чтобы не тащиться в такой холод на автобусе, наверное.
- Ничего, не растаяла бы.
Он только покачал головой, ничего на это не сказав, и вроде бы сосредоточился на дороге, а я на нем, само собой. Мы не виделись несколько недель, и за все время я здорово успела соскучиться по этому мужчине, хоть и страшно было признаться в этом даже перед самой собой. После всех многочисленных обещаний, которые я дала себе в канун нового года забыть его, очистить свою жизнь от его присутствия, выбросить из головы мнимые чувства, теперешнее мое состояние выглядело едва ли не предательством. Мне по-прежнему трудно сдерживать эмоции, когда он так близко, трудно и… почти невозможно.
В конце концов, ничего такого не происходит – человек предложил мне свою помощь, я не стала отказываться… Сейчас лансер пришвартуется к моему подъезду, и я быстренько прошмыгну внутрь. Я не дам Сергею ни единого шанса вновь увлечь себя в сомнительный водоворот эмоций, буду сопротивляться, перекрою все возможные пути, ведущие к данной цели, и у него не будет иного выхода, кроме как отступить, оставить меня в покое. Пусть поищет себе какую-нибудь абсолютно невменяемую наивную дурочку, я же понемногу приучаю себя к порядку во всем – мыслях, чувствах, самоконтроле. Меня больше голыми руками не взять; то время, которое я провела в Архангельске с друзьями и родственниками… Я поняла, что вдали от Кайдалова вполне себе могу существовать. Просто прошло слишком мало времени, чтобы мои чувства остыли и перестали донимать хозяйку разгоряченными картинами, состроенными коварным воображением. Ничего, я продержусь, когда-нибудь все это сойдет на нет, надо лишь вовремя уловить момент для остановки.
Я вновь пересеклась взглядом с Кайдаловым в зеркале заднего вида и сильно ущипнула себя за запястье – все правильные мысли едва было не улетучились, стоило тому улыбнуться и подмигнуть мне. Если так пойдет и дальше, то даже самоконтроль мне вряд ли поможет – слишком неравный запас оружия с обеих сторон. Зачем я вообще полезла в эту машину? Уж лучше бы двигала быстрее к автобусу…
Лансер притормозил у моего подъезда, и я, спешно схватившись за ручки сумки, буркнула:
- Большое спасибо, что подвезли. До свидания, Сергей Викторович.
Я полезла наружу, потянула за собой злосчастную сумку и сильнее положенного хлопнула дверью – от напавшего напряжения, должно быть. Попыталась нашарить ключ от домофона, но тот, как назло, затерялся где-то в кармашке сумки. Нервничая, я все пыталась отыскать дурацкую железяку, а Кайдалов тем временем быстро покинул машину и уже спустя пару секунд стоял рядом со мной перед тяжелой подъездной дверью.
- Эй, - он схватил мою руку чуть выше запястья и буквально заставил меня поднять взгляд. – Что за ерунда, а? Может, хочешь мне объяснить, что все это значит?
- Я… объяснить? – на всякий случай уточнила, хотя изначально было понятно, что этот фрукт так ничего и не понял.
- Разумеется, - он выпустил мою руку, прерывая контакт, и сунул ладони в карманы своей куртки. – Ты уехала, так ничего мне не сказав.
- Сергей Викторович, с какой стати мне рассказывать о своих планах всем преподавателям?
- Не всем, - он многозначительно качнул головой. – Мне.
- А вы как-то отличаетесь от остальных?
Он не выдержал и засмеялся, хотя в его взгляде сквозила настороженность. Кажется, я ставила его в тупик – явление само по себе невозможное.
- Молодец, - заявил он, прекратив веселье. – Был неправ, кое-чему ты действительно научилась… не тому, что было нужно.
- Я бы вас попросила впредь проводить испытания на ком-нибудь другом, - черт, где там этот ключ?!
Он вновь схватил меня за руку, вынуждая приостановить поиски, и дернул к себе, так, что мое лицо оказалось очень близко к его. Мне тут же захотелось закрыть глаза, обвить его шею руками и стиснуть так сильно, чтобы он и дернуться не мог… Хотелось самой поцеловать его, и вложить в этот поцелуй все свои чувства, все то, что долгое время переживала по его милости. Вместо этого я, словно загипнотизированная, смотрела в его глаза и слушала, что он говорит. А говорил он следующее:
- В нашей игре рокировки неприемлемы, Марта. Я не хочу… проводить свои испытания на ком-то другом, у меня уже есть вполне себе подходящая цель, не считаешь? К тому же, мы уже не раз находили общий язык, признай, это не так уж и сложно. Хочешь, я докажу тебе снова?..
- Не хочу, - пробормотала я, дернув рукой, однако он и не думал меня отпускать.
- Тебе это нравится так же, как и мне, - тихим, даже интимным полушепотом оповестил он, не прерывая зрительного контакта с моим горящим взглядом. – Будь иначе, ты давно слила бы меня деканату.
- Иди к черту, - процедила я сквозь зубы. – Игра продолжается только потому, что я не сделала этого? Ты хотел досадить дяде, чтобы тот стал объектом пересудов со стороны коллег, и с этой мирной целью закрутил со мной роман, так ведь? Но ты не учел, что я никому не скажу ни единого слова… Твой, казалось бы, удачный план провалился, и потому следующим твоим шагом было приглашение на день рождения Виктора Кая. Вот где ты оторвался по полной программе.