Таким образом спустя какое-то время мы оказались возле небольшого фонтанчика; здесь было не слишком много людей. Из ближайшей двери навстречу Кайдалову выплыла очередная из блондинок, а я мысленно чертыхнулась – такое пристрастие Сергея к светловолосым нимфам меня, обладательницу неопределенного цвета темного оттенка, раздражало все больше. Дальнейшая «слежка» была бессмысленной; я развернулась, чтобы уйти, и едва не врезалась в широкую грудную клетку Малыша.
- Что ты тут делаешь? – зашипела я, бросив быстрый взгляд за плечо.
- За тобой иду, - честно ответил Макс, потрясая шуршащими пакетами. В эту секунду мне как никогда сильно хотелось его убить; вместо этого, быстро обогнув Малыша, я схватила его под локоть и, прикрываясь Максовым крупным телом, направилась в противоположную сторону.
- Смотри-ка, а там Серега…
- Серега, Серега, - проворчала я. – Кажется, он никогда тебе особо не нравился.
- Но подойти-то поздороваться надо…
- Не надо, - отрезала я, таща не слишком упирающегося Макса подальше.
Мы почти достигли лестницы, когда Макс вдруг остановился и, поморщившись, буркнул:
- Забыл купить одну штуку…
Я только махнула рукой – слушать, о чем там позабыл Малыш, было совершенно не интересно. Сообщив, что буду ждать уже в машине, я принялась спускаться по ступенькам. Мысли то и дело возвращались к Кайдалову, убедить саму себя в том, что его свидания с незнакомыми (да и знакомыми тоже) блондинками вне пределов моих интересов, не получалось.
Все мои интересы сузились до одного-единственного человека, и пока что я решительно не представляла, как заставить себя переключиться на что-то другое.
Как давно он знает эту девицу, кто она ему? Было ли между ними что-то, или блондинка для него кто-то вроде подруги детства? Хотя, даже если и так, я не верю, что между ними никогда и ничего не было, это противоестественно. А с другой стороны, у меня ведь тоже есть друзья противоположного пола, и ни с одним из них я не заводила романтических отношений.
Вот ведь бред.
Толкнув от себя тяжелую дверь, я вышла на улицу и направилась к машине. Однако меня ждал сюрприз, а именно серебристый лансер, стоящий бок о бок к моему автомобилю. Хозяин обнаружился тут же; невзирая на холод, топтался в куртке нараспашку и даже не пытался сделать вид, что моя персона его не интересует.
Что-то быстро он попрощался с той блондинкой.
Кайдалов сделал пару шагов мне навстречу и остановился напротив.
- Ты проигрываешь, - довольно сообщил он, сунув ладони в карманы куртки.
Я подавила в себе желание подойти ближе и застегнуть молнию на его куртке.
- В каком смысле?
- Серьезно думаешь, что я тебя не видел?
- Ну почему же? Мы оказались в одном торговом центре…
Он покивал, вроде бы соглашаясь.
- Ты очень быстро ушла, а я только собирался познакомить вас с Аленой.
Да, слежка за кем-то – явно не мое.
- Может, как-нибудь в другой раз.
Я скривила губы в улыбке, повернулась к машине и принялась рыться в сумке в поисках ключей. Отвлекшись, не заметила, как Сергей оказался совсем рядом.
- Не торопись, Макс все равно еще внутри.
- Ты, кажется, куда-то спешил.
Сказала, и тут же спохватилась – ведь мне, по идее, знать об этом неоткуда. Впрочем, он все равно меня видел, какая теперь разница?
- А я уже уезжаю, - Кайдалов, к моему удивлению, не стал заострять на этом внимания. – Нужно поговорить, но позже. Я заеду вечером, и…
- Нет, - слишком резко бросила я.
Казалось, в его взгляде мелькнуло удивление.
- Не хочешь, чтобы я приезжал?
- Это ни к чему.
…хорошему не приведет, тут же добавила про себя.
Я ожидала всего, чего угодно, но только не следующей фразы:
- Может, так даже лучше, - произнес он загадочно, и посмотрел в сторону торгового центра. - А вон и Макс. Не смею задерживать, Мартина.
Я молча смотрела за тем, как он разворачивается, открывает переднюю дверь лансера, сметает ладонью снег.
- Сергей! - крикнула неожиданно для себя, тут же смутившись. - А... что ты хотел?
- Да так... - Мне показалось, он специально напускает тумана. - Увидимся, - и, захлопнув дверь, он принялся заводить мотор. Спустя минуту машина исчезла из поля моего зрения
Глава 7
Весь вечер я чувствовала себя, словно на иголках – вскакивала, лишь только мне казалось, что во двор въехала машина. Нетрудно догадаться, что я, не поверив такому легкому отступлению Кайдалова, ждала его внезапного приезда. Мне казалось, я хорошо его выучила, и мои отказы для него являются только поводом к активным действиям. Я бродила по комнатам, останавливаясь, чтобы в очередной раз прислушаться, все чаще подходила к двери и смотрела в глазок. Словом, совершала бессмысленные действия; я ждала его сегодня, понимая, что это самое ожидание подобно капитуляции. Если бы он действительно пришел, я… Затрудняюсь с точным ответом, но говорю с вероятностью более семидесяти процентов, я бы его впустила.
Но его все не было. Минуты текли ужасно медленно, я маялась, пыталась чем-то себя занять, злилась, насылала на Кайдалова проклятья одно за другим, мерила комнату шагами, замирала у двери и окна. Он не пришел.
Может, он наконец-то понял, что настало время поискать другой объект для обучения?
От этой мысли сделалось невыносимо страшно. Что, если я и правда навсегда его оттолкнула? Не этого ли я хотела, упорно уворачиваясь от его словесных атак, пряча глаза от прожигающих взглядов? Теперь, кажется, добилась, чего хотела, но очередная переоценка приоритетов вновь перевернула все мои планы. Теперь я хочу, чтобы он приехал. Правда хочу? Нет, ни в коем случае, я ведь уже вырвалась из вязкой трясины, вытянула себя из пленительного омута, избавилась от воды, которая так и норовила накрыть с головой. Я разорвала прочную паутину, только для того чтобы… захотеть назад?
Я не сильная самоуверенная девушка, я просто слабая зависимая идиотка, которой никогда не хватит смелости, а главное, решимости избавиться от наваждения. Больше нет четкого понимания, что хорошо, а что плохо, понятие гордости очень размыто, чувства стремительно берут верх над здравыми мыслями, и теперь все, что еще совсем недавно казалось логичным и правильным, теперь норовит утащить в пучину ненависти к себе самой.
Кто может сказать с уверенностью, что до этого я поступала правильно, прогоняя прочь чувства и вычеркивая из своей жизни важнейшего человека? А кто сообщит, что я была бы права, если бы продолжала изображать обманутую жертву, забыла про гордость и растворилась в любимом? Все время я балансировала где-то посередине, иногда переступая грань то в одну, то в другую сторону, но в конечном итоге осталась там же, где и была. Ничего не изменилось.
Или… Может, прав был Макс, когда говорил, что это просто такой тяжелый момент, который надо просто пережить? Вдруг мысли сами собой исчезнут, я освобожусь от тяжких раздумий, в один прекрасный день вздохну полной грудью и почувствую себя свободной?
Возможно ли это?
***
Всю следующую неделю мы не виделись, что само по себе было странно. Я не искала встречи с Кайдаловым, хотя и ждала, что он сам меня отыщет. Этого не происходило, что лишний раз подтверждало мои опасения – на сей раз конец действительно произошел. Я чувствовала себя ужасно, совершенно запуталась и уже не знала, чего в действительности хочу – забыть или послать к черту все здравые доводы, улыбнуться Кайдаловской семейке и сказать им всего одну короткую фразу: «Не дождетесь».
Но в них ли проблема? Если бы я чувствовала, что действительно нужна Сергею, то стала бы обращать внимание на его родственников? Я бы смогла абстрагироваться от их мнения. Но ведь все дело в том, что для Кайдалова я никогда не была важным человеком, любимой девушкой. Просто игрушка, забава, развлечение, мимолетные встречи. Вот с чем в действительности я не смогла примириться – с его равнодушием.