Джорджина не знала, какие мысли роились в голове ее мужа, но даже если б и знала, как это могло повлиять на ход событий? Пока ситуация еще не вышла из-под контроля, она все еще рассчитывала как-то вмешаться, независимо от того, на кого больше обращен гнев Джеймса.
– Уоррен, пожалуйста… – промолвила она, подойдя к брату, но тот не удосужился даже взглянуть на нее.
– Отойди отсюда, Джорджи, – только и сказал он.
– Не уйду. Он мой муж.
– Это поправимо.
Его наглая самоуверенность настолько возмутила ее, что она оскалила зубы:
– Ты что, ни слова не услышал из того, что я сказала тебе вчера?
Джеймс увидел ее, и она услышала, как он закричал:
– Джорджи! Ты никуда не уедешь!
О Боже, ну зачем он крикнул это столь повелительно? Как теперь увещевать Уоррена после того, как Джеймс снизу отдает такие безаппеляционные приказания? Дрю был прав. Придется метаться туда-сюда и перекрикиваться с Джеймсом. А разве так договоришься о чем-нибудь? И если верить Томасу – а как не верить, достаточно одного взгляда на Уоррена, – даже если она уступит Джеймсу, Уоррен все равно не пустит ее к нему. Без присутствия остальных братьев ничто не могло сдвинуться с мертвой точки. Дрю никогда не мог повлиять на Уоррена, и надо же, что именно бесполезный Дрю был здесь, а остальные отсутствовали.
Она тянула с ответом Джеймсу, и он решил взять инициативу в свои руки – точнее сказать, в свои кулаки. Увидев, что двое из команды уже упали на палубу, Уоррен заорал:
– Сбейте же его с но…
Джорджина ткнула брата локтем в ребро, и он не окончил фразы. Он обернулся и, встретившись с ее страшным взглядом, не смог ничего сказать. В этот момент она одинаково ненавидела и его, и Джеймса. Проклятые идиоты! Как смеют они так наплевательски относиться к ее желаниям и вести себя так, будто не ее будущее решается в эту минуту!
– Джеймс Мэлори, немедленно прекратите! – закричала она, видя, как еще один матрос свалился с ног.
– А ты спустись сюда, Джорджи!
– Я не могу, – крикнула она и хотела добавить: «Пока не могу», – но не успела.
– Единственное, чего ты не можешь, это бросить меня! – крикнул он.
Его отбросили назад. Шестеро матросов стояли против него. Но он бесстрашно дрался с ними, что еще больше раздражало ее. Дурак, кончится тем, что он окажется в реке!
Нужно было что-то делать. В конце концов, она сыта по горло приказаниями, что она должна, а что не должна делать.
– Почему же это я не могу бросить тебя?
– Потому что я люблю тебя!
Выкрикивая это, он даже не сделал паузы между ударами направо и налево. Однако Джорджина замерла на месте, дыхание у нее перехватило, она готова была сесть на палубу – такими слабыми сделались ее колени от невероятного чувства, вспыхнувшего в ее душе.
– Ты слышал, что он сказал? – промолвила она Уоррену.
– Еще бы, вся набережная слышала это, – проворчал Уоррен. – Но это не меняет дела.
Ее глаза округлились. Она не поверила своим ушам.
– Ты что, издеваешься?! Как раз это меняет все дела в мире, потому что я тоже люблю его.
– Тебе и Камерон нравился. Ты сама не знаешь, чего тебе хочется.
– Но я не она, Уоррен.
Он поглядел вдаль, вспомнив женщину, которая так дурно обошлась с ним, единственную, кто мог изменить его отношение к женщинам, но Джорджина схватила его лицо руками и повернула к себе, заставляя его посмотреть ей в глаза.
– Я люблю тебя, Уоррен, и знаю, что ты хочешь сделать так, чтобы мне было хорошо, но здесь ты должен мне поверить. Малком был моим детским увлечением. Джеймс – моя жизнь. Он – единственный, кто мне нужен, единственный, кто мне всегда будет нужен. Не пытайся больше удерживать меня и разлучать меня с ним.
– А он согласится пойти на попятную и разрешить нам встречаться с тобой? Ты знаешь, именно это требуется от него. Если он не отречется от своих слов, мы никогда больше не увидимся с тобой.
Она улыбнулась, понимая, что, наконец, повлияла на него, что теперь вопрос лишь в том, разрешит или не разрешит Джеймс им видеться.
– Уоррен, он любит меня. Ты ведь слышал. Остальное я возьму на себя, но только разреши мне самой позаботиться. Ты лишь испортишь все дело.
– Ладно, – ответил он с вымученной благосклонностью, – Бог с тобой, делай что хочешь!
Она радостно вскрикнула и крепко прижалась к нему, но тотчас отпрыгнула и… в ту же секунду оказалась в объятиях каменной стены.
– Так ты любишь, любишь меня?
У нее не было времени изумляться, как именно он очутился на шканцах. Несколько громких стонов с нижней палубы рассказывали об этом. Ее уже не волновало, слышал ли он ее разговор с братом. Она просто наслаждалась тем, что крепко прижимается к нему, и чтобы это продолжалось, еще крепче обвилась руками вокруг его тела.