— Это предположения, мисс Вильсон.
— Я понимаю вас, мистер Бартон. Но дайте мне месяц… Если я не сумею вернуть вам деньги, то снижу цену ранчо еще на пятьдесят тысяч.
— Вы понимаете, что рискуете сотней тысяч долларов?
— Я не так глупа, мистер Бартон, и прекрасно все понимаю. Но в случае удачи я сохраню фамильное поместье.
Она умоляюще глядела на него, прижав руки к груди.
— Вы ешьте, а я подумаю, — предложил он, даже не улыбнувшись.
Она едва притронулась к еде. Кажется, такие, как она, сыты и маковым зернышком. Трудно поверить, что эта женщина сумеет управлять ранчо. Вряд ли она удержится на лошади. Куда уж ей найти коров у подножия Скалистых гор.
Может, она пытается его обмануть и рассчитывает продать тех коров, которых по условиям сделки он получает вместе с ранчо? Эта мысль заставила Джейсона поменять уже готовый ответ.
— Я согласен на ваше предложение при одном условии. Мы с моим управляющим будем сопровождать вас. Мне нужно убедиться, что вы не станете продавать скот, за который я уже заплатил.
— Как вы смеете?
Немного подумав, она остыла.
— Хорошо. Но если вы будете мне мешать, я подам на вас в суд. — Она вскочила и бросилась к дверям, но, вспомнив что-то, обернулась. — Мы отправляемся в горы в половине седьмого утра в понедельник. Если опоздаете, пеняйте на себя. Мы вас ждать не станем.
— Я буду вовремя, — серьезно ответил он.
Этим же вечером Розмари вернулась на ранчо, где ее ждали управляющий Джек и его жена Сара, служившая экономкой еще у ее отца.
— Что он сказал? — бросилась к ней Сара, едва Розмари переступила порог.
Стоявший рядом с женой Джек вопросительно глядел на девушку. Она выдавила из себя улыбку.
— Он… он согласился.
— Так почему же ты не рада? — спросил Джек.
— Он приедет со своим управляющим и отправится вместе с нами.
— Это вполне разумное требование, Рози.
— Знаю, но… он очень высокомерен. И еще обвинил меня в том, что я хочу обмануть его.
— Он тебя просто не знает, дорогая. — Сара ласково обняла ее. Десять лет назад Линда Вильсон, мать Розмари, умерла, оставив пятнадцатилетнюю девушку на попечение экономки. С тех пор Сара стала для Розмари самым близким человеком. — Он показался очень милым, когда осматривал ранчо. И он такой красавчик.
Розмари не собиралась обсуждать внешность Бартона, хотя он на самом деле красив: высокий, широкоплечий шатен с невероятно синими глазами. Красавец и богач. Она старалась не вспоминать его откровенных взглядов.
— Я сказала ему, что мы выезжаем через три дня, и велела не опаздывать. Мы не станем его ждать.
— Не надо враждовать с ним, Рози. — Джек повернулся к жене. — Обед готов? Мне многое предстоит подготовить к понедельнику.
— Уже на столе. Ты идешь, Рози?
— Да, только переоденусь.
Она взбежала по лестнице. Какое счастье, что больше не нужно носить деловые костюмы и ходить на работу. Теперь она владелица ранчо. Розмари переоделась в поношенные джинсы и почувствовала себя увереннее и спокойнее.
За обедом они с Джеком и Сарой говорили о делах. Сара не всегда была кухаркой. В молодости она тоже участвовала в загоне скота.
Розмари по привычке делала заметки, словно разрабатывала очередной проект. Когда Сара домыла посуду, они уже успели все обсудить.
Розмари возлагала большие надежды на предстоящий загон скота. Если она не сумеет собрать коров, то потеряет отчий дом, не оправдает надежды своей матери, которая всегда хотела, чтобы ранчо осталось в семье. А чего хотел отец? Почему решил продать ранчо? Почему не сказал ей об этом?
Она приезжала на выходные за две недели до его инфаркта. Они ездили верхом и вспоминали маму. Он выглядел усталым, но она отнесла это на счет трудностей жизни на ранчо.
Рози любила жизнь в поместье, но уехала в город — на этом настоял отец. Она получила диплом, ей нравилась ее работа, она многому научилась в городе, но ее все равно тянуло к земле.
Смерть матери стала для девушки тяжелым испытанием. Теперь она проводила свободное время с отцом. Он всегда жалел, что у него нет сына, и обучал ее всему, чему стал бы учить мальчика. Девочке было нелегко, но она справилась и усвоила много важных правил. Главное гласило: плакать запрещено.
Но теперь отца не стало, и она с трудом сдерживала запретные слезы.
Как ей жить без этих воспоминаний? Без ранчо?
Она любит здесь все: округлые холмы, цветущие луга и пики гор на горизонте. Ей нравится жизнь вдали от городской суеты.
Почему все же отец ей ничего не сказал?