- Ты спала этой ночью? - спросила мать.
- Немного, - ответила Флора.
Вскоре после завтрака они снова заметили маленькую Рэн, кравшуюся по дороге на кладбище.
- Она все время ходит туда, - заметила миссис Данн. - Причем, похоже, без разрешения. Видишь, она все время оглядывается.
- Да, - меланхолично отозвалась Флора.
Был почти полдень, когда они услышали голос из соседнего дома, зовущий: "Нэнси! Нэнси! Нэнси Рэн!" Голос был громким и властным, но звучал размеренно и неторопливо. Было ясно, кому он мог принадлежать. Женщина, способная владеть своим собственным сердитым голосом, также способна заставлять делать других то, что ей нужно. Миссис Данн и Флора с пониманием переглянулись.
- Когда эта бедняжка вернется домой, ее накажут, - сказала миссис Данн.
- Нэнси! Нэнси! Нэнси Рэн! - снова раздался голос.
- Мне жаль ребенка, если миссис Грегг отправится ее искать. Может, она уснула? Флора, почему бы тебе не сходить за ней?
Голос раздался снова. Флора надела шляпку и вышла на дорогу чуть дальше от дома, чтобы кричавшая женщина не смогла ее увидеть. Оказавшись на кладбище, она тоже окликнула девочку, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче. Наконец, она наткнулась прямо на ребенка. Девочка, в темном хлопчатобумажном платьице, присела между могилами на участке Блэйков. Никто, кроме природы, не ухаживал за этими старыми могилами, и она, казалось, придавала им тот вид, который посчитала нужным. Из садовых кустарников, высаженных вокруг, не осталось ни одного; рос только чудом сохранившийся куст белых роз, выпустивший свежие листья. Участок Блэйков располагался в самом конце кладбища, возле леса, который потихоньку перебирался через ограду. Маленькие тоненькие деревца серебрились листвой, земля синела ранними цветами.
Ребенок поднял маленькую головку со светлыми волосами и уставился на Флору, словно очнувшись от сна. Ее ротик открылся, в ее невинных голубых глазах читалось удивление, словно она не могла понять, где находится.
- Куда она ушла? - спросила девочка.
- Кто?
- Джейн.
- Не понимаю, кого ты имеешь в виду. Идем, Нэнси, тебя зовут домой.
- Ты видела ее?
- Я никого не видела, - нетерпеливо ответила Флора. - Идем!
- Она только что была здесь.
- Кого ты имеешь в виду?
- Джейн. Она стояла вот здесь. В белом платье и венке.
Флора вздрогнула и испуганно огляделась. Фантазия ребенка оказалась богаче ее собственной. Нигде не было видно ни души.
- Тебе показалось, Нэнси. Идем!
- Нет, не показалось. Я видела синие цветы и Джейн, стоявшую вон там. - Ребенок указал крошечным пальчиком на место рядом с собой. - Она давно не приходила, - добавила девочка. - Она все время там. - Девочка указала на ближайшую могилу.
- Ты не должна так говорить, - затрепетав, строго сказала Флора. - Тебе нужно встать и вернуться домой. Тебя зовет миссис Грегг. Ей это не понравится.
Нэнси побледнела, прижала ладони к губам и вскочила.
- Миссис Грегг идет сюда?
- Придет, если ты не поторопишься.
Ребенок не сказал больше ни слова. Девочка помчалась, петляя между могилами, и оказалась у дверей своего дома, прежде чем Флора перешла улицу.
- Она ужасно боится миссис Грегг, - сказала она матери, вернувшись домой. Слова Нэнси не выходили у нее из головы, и она говорила больше, чем обычно.
- Бедняжка, мне очень жаль ее, - сказала миссис Данн. Ей никогда не нравилась миссис Грегг.
Флора не стала ничего рассказывать матери, пока хорошенько не обдумала случившееся. Был полдень, они вдвоем сидели за шитьем в гостиной, когда она поведала матери о "Джейн".
- Конечно, ей это привиделось, - сказала Флора.
- Или нет, - возразила мать.
Они посмотрели друг на друга, и их глаза сказали больше, чем произнесенные фразы. Они столкнулись с новым чудом, новым свидетельством того, что пышно разрасталось здесь, в Новой Англии; они шли по узким тропкам через темные луга мистицизма. И если они никогда не сойдут с этой дороги, влага, поднимающаяся с травы, может осесть на их лицах.
Эти фантазии, заблуждения, суеверия, как бы они ни назывались, длились уже три месяца, - с тех пор, как умерла маленькая Дженни Данн. Не было никаких видимых причин, по которым это заблуждение не должно было продолжаться долее; темпераменты двух этих женщин, нервных и склонных к фантазиям от природы, измученных долгой заботой и печалью, готовы были его увековечить.
Но если это не было заблуждением, какая молитва или экзорцизм, какие книги заклинаний или колокола, можно было использовать против призрака маленького робкого ребенка, боявшегося оставаться одному в темноте?
Шли дни, в девять часов Флора поднималась в комнату. Если она опаздывала хоть на мгновение, раздавался жалобный плач, который можно было услышать везде в доме.
По деревне постепенно распространились слухи. Миссис Данн и Флора ничего никому не говорили, но сплетни, - призраки сами по себе, а уши и умы не запрешь на ключ.
Это стало утомительным. В дом приходили люди, пораженные болезненным любопытством и сочувствием. Однажды днем пришел священник, вознести молитву. Миссис Данн и Флора сдержанно принимали всех; они не хотели, чтобы кто-то оставался, с целью самому услышать таинственные звуки. Люди стали называть их "ужасными соседями". Они прибегали к услугам мистера Дана, который всегда был готов поведать о том, что ему было известно, и свое собственное мнение по данному вопросу.