Ходили слухи, что свадьба должна была состояться в День Благодарения. Но с первого октября Уиллард Моррис перестал приходить в Чайлдс Хаус. Без каких-либо объяснений. Он просто не пришел, как обычно, ни в воскресенье вечером, ни в среду, ни в следующее воскресенье. Паулина разожгла в камине маленький огонь, сложив хворост с девичьей аккуратностью; надела свое лучшее платье и ленты. Когда в девять вечера Уиллард не пришел, она погасила лампу в гостиной и камин и легла спать. При ней не было произнесено ни слова, но много догадок было высказано миссис Чайлдс и Марией.
Прошло немного времени после исчезновения расписки от Сайруса Морриса, и они задавались вопросом, связаны ли каким-нибудь образом эти два события. Сайрус Моррис был дядей Уилларда, и дело с распиской вызвало некоторый переполох в семье Чайлдсов месяц назад. Расписка была на двадцать пять долларов, Сайрус Моррис дал ее Калебу Чайлдсу. Время, когда долг должен был быть погашен, составляло два года, срок истек первого сентября, и тогда Калеб не смог найти ее.
Он хранил ее в своем старомодном столе, стоявшем в углу кухни. Он искал ее весь день и половину ночи, вытаскивая из ящиков грязные, покрытые жирными пятнами, старые бумаги, прежде чем сообщить жене, что расписка утеряна.
Наконец, он осознал тщету поисков и сказал:
- Я потерял расписку Морриса. И теперь не знаю, что мне делать.
Он стоял и мрачно смотрел на стол с грудой бумаг, уткнув подбородок в грудь.
Все женщины, находившиеся в это время на кухне, замерли.
- Отец, - сказала его жена, - куда ты ее положил?
- Я положил ее вот в этот ящик, но ее там нет.
- Дайте-ка, я посмотрю, - уверенным тоном произнесла Мария. Но даже ее энергичные поиски не увенчались успехом. - Ее здесь в самом деле нет, - сказала она. - Не знаю, что вы могли с ней сделать.
- Не думаю, что ты положил ее в этот ящик, отец, - сказала его жена.
- Она была там две недели назад. Я сам ее видел.
- А потом ты убрал ее оттуда.
- Я к ней не прикасался.
- Это был ты; никто другой не мог ее взять. Ты же знаешь, отец, что стал немного забывчивым.
- Я, по крайней мере, еще помню, брал я что-то или нет.
- Ну, я не думаю, чтобы с этим возникли серьезные проблемы, не так ли? - сказала миссис Чайлдс. - Он ведь помнит, что дал расписку и получил деньги.
- Не знаю, будут ли какие-нибудь проблемы, но я дал бы сто долларов тому, кто ее найдет.
После обеда Калеб побрился, надел шляпу и пальто и направился к Сайрусу Моррису. Сайрус Моррис был пожилым человеком, обладавшим среди местных жителей репутацией богатого землевладельца, не лишенным деловой проницательности. Калеб, бывший скромным по натуре и легко впечатлявшийся чужой важностью, всегда разговаривал с ним почтительно, а перед встречей обязательно брился и одевался получше. Он отсутствовал около часа. Вернувшись, он сразу прошел в гостиную, где женщины сидели за шитьем. Опустившись на стул, он принялся смотреть прямо перед собой, наморщив лоб.
Женщины, оставив свою работу, взглянули на него, а затем одна на другую.
- Что он сказал, отец? - наконец, спросила миссис Чайлдс.
- Сказал! Он негодяй, вот кто он такой; я ему так и сказал.
- Он не собирается возвращать долг?
- Да.
- Не могу в это поверить! Наверное, ты что-то не так понял, - сказала его жена.
- Понимать было нечего.
- Что он тебе сказал?
- Ничего.
- Разве он не помнит, что взял деньги в долг, дал расписку и выплачивал проценты? - спросила Мария.
- Он рассмеялся и сказал, что, по закону, не должен платить, если я не предъявлю расписку. Он сказал, что больше не собирается ничего платить. Я знаю теперь, где эта расписка!
Он произнес это таким тоном, что женщины пристально посмотрели на него.
- Где?
- В столе Сайруса Морриса, вот где.
- Отец, ты сошел с ума!
- Нет, мать, я не сумасшедший. Я понимаю, о чем говорю. Я...
- Она там, куда вы ее положили, - перебила Мария, снова принимаясь за шитье, - и я бы не стала винить в ее исчезновении кого-то другого.
- Тебе следовало бы быть более внимательным с бумагами, подобными этой, - сказала его жена. - Я бы, на твоем месте, поступала именно так. Из-за своей невнимательности ты потерял бумагу, а вместе с ней и деньги, вот что я тебе скажу. И я не знаю, что нам теперь делать.
Калеб покачал головой и в свою очередь пристально взглянул на жену. Выразительным жестом поднял руку.
- Если ты ненадолго замолчишь, - сказал он, - я кое-что тебе скажу. Мне хотелось бы знать: разве Сайрус Моррис не оставался как-то один в кухне минут пятнадцать? Разве ты не оставила его там одного, пока искала меня? Разве ключ не лежал на столе? А? Отвечай!
Жена строго, с холодным удивлением, посмотрела на него.
- На твоем месте, отец, я не стала бы так говорить, - сказала она. - Это не в духе христианства. Ты просто сваливаешь вину за свою беспечность на кого-то другого. Ты единственный, кто виноват в случившемся. И если уж на то пошло, ты не должен был давать деньги в долг Сайрусу Моррису. Скажу тебе больше: я знала, что он за человек.
- Он - негодяй, - сказал Калеб, уловив нотки осуждения в тоне своей жены. - Его следовало бы посадить в тюрьму штата. Не знал, что он такой. Не хочу иметь с ним никаких дел, и не желаю, чтобы с ним имел дело кто-то из моей семьи.