- Ничего, - твердо произнес Дэвид Таунсенд. Он отличался мужеством и верил только в реальность. Поэтому сейчас отрицал, будто видел что-то необычное.
- Нет, там что-то было, - простонала его жена.
- Я тоже что-то видел, - сказал Джордж мальчишеским баском.
Служанка судорожно всхлипнула, Адрианна тоже.
- Не будем больше об этом, - сказал Дэвид. - Вот, Джейн, выпей горячего чаю, - это пойдет тебе на пользу, а ты, Корделия, повесь белье у нас во дворе. Джордж, иди и натяни для нее веревку.
- Веревка на пустыре, - отозвался Джордж, пожав плечами.
- Ты боишься?
- Нет, - обиженно ответил мальчик, и, побледнев, вышел.
После этого Корделия развешивала чистое белье во дворе дома, и никогда - на пустыре. Что касается Дэвида Таунсенда, то он большую часть времени проводил на пустыре, наблюдая за движущимися тенями.
- Наверное, это тени от тополя или дыма из нашей трубы, - предположил он.
- Но почему они появляются только утром в понедельник? - спросила его жена.
Дэвид промолчал.
Вскоре случились новые необъяснимые события. Однажды Корделия позвонила в колокольчик в обычный обеденный час, в полдень, как это было заведено еще во время проживания в Таунсенд-виллидж, и семья собралась к столу. Адрианна с удивлением взглянула на тарелки.
- Странно! - сказала она.
- Что - странно? - спросила ее мать.
Рука Корделии, ставившей стакан с водой рядом с тарелкой, дрогнула, вода пролилась.
- Ну... - сказала Адрианна, побледнев. - Я... Я думала, будет обычный обед. А... мне кажется... пахнет капустой...
- Я знала, что это только начало, - выдохнула Корделия, опершись на спинку стула Адрианны.
- Что ты имеешь в виду? - резко спросила миссис Таунсенд, но ее лицо также начало бледнеть.
- Я все утро чувствовала запах капусты, - тихо сказала Адрианна. - А на обед - картошка и треска.
Таунсенды переглянулись. Дэвид вскочил и выбежал из комнаты. Остальные, с невольной дрожью, ждали. Когда он вернулся, лицо его было мрачным.
- Что... - нерешительно начала миссис Таунсенд.
- Там пахнет капустой, - нехотя признал он. Затем посмотрел на нее с вызовом. - Это из соседнего дома. И доносится к нам.
- Наш дом выше.
- Мне все равно, меня это не заботит.
- Корделия, - сказала миссис Таунсенд, - сходите в соседний дом и спросите, не готовили ли они капусту на обед.
Служанка плотно сжала губы и вышла из столовой. Вернулась она быстро.
- Они говорят, что никогда не готовят капусту, - объявила она с мрачным торжеством, бросив вызывающий взгляд на мистера Таунсенда. - Кстати, их служанка вела себя очень дерзко.
- Ах, папа, давай уедем отсюда, давай продадим этот дом! - воскликнула Адрианна.
- Если ты думаешь, что я продам такой замечательный дом только потому, что на пустыре пахнет капустой, то ты ошибаешься, - твердо ответил Дэвид.
- Дело не только в капусте, - сказала миссис Таунсенд.
- И каких-то теней, - добавил Дэвид. - Я устал от этой чепухи. Мне казалось, у тебя больше здравого смысла, Джейн.
- Один из мальчиков в школе спросил меня, не мы ли живем в доме рядом с пустырем на Уэллс-стрит, и присвистнул, когда я ответил "да", - заметил Джордж.
- Пусть свистит, сколько захочет, - сказал мистер Таунсенд.
Через несколько часов, члены семьи, под влиянием спокойствия и здравого смысла мистера Таунсенда, согласились, что это было крайней глупостью - беспокоиться из-за запаха капусты. И даже посмеялись над собой.
- Наверное, мы так разнервничались из-за этой тени, развешивающей одежду, что обращаем внимание на каждую мелочь, - согласилась миссис Таунсенд.
- Когда-нибудь ты поймешь, что это имеет значения не больше, чем запах капусты, - сказал ее муж.
- Но ты все равно не смог объяснить, почему меня по лицу ударило мокрое белье, - с сомнением сказала миссис Таунсенд.
- Тебе показалось.
- Я ЭТО ПОЧУВСТВОВАЛА.
В тот день все шло как обычно почти до четырех часов. Адрианна отправилась в город за покупками. Миссис Таунсенд сидела за шитьем у окна в своей комнате на третьем этаже. Джордж еще не вернулся домой. Мистер Таунсенд писал письмо в библиотеке. Корделия была занята в подвале; начали сгущаться сумерки, наступавшие с каждым днем все раньше и раньше, когда внезапно раздался грохот, потрясший дом до фундамента. Задребезжала посуда на буфете, бокалы зазвенели, подобно колокольчикам. Картины на стенах комнаты миссис Таунсенд закачались. Но это было еще не все: все зеркала в доме треснули одновременно, - насколько можно было судить, - сверху донизу, а затем разлетелись на кусочки. Миссис Таунсенд была слишком напугана, чтобы закричать. Она сидела, съежившись в кресле, задыхаясь; ее глаза, полные ужаса, были обращены в сторону улицы. Она увидела большую группу людей, облаченных в черное, пересекающих улицу перед пустырем. В этой двигавшейся группе было нечто странное и мрачное; она являла собой что-то колышущееся, развевающееся, посреди которого виднелись бледные пятна лиц. Дойдя до пустыря, они исчезли. В комнату вбежал мистер Таунсенд; он был бледен, выглядел одновременно рассерженным и встревоженным.
- Это ты упала? - спросил он, словно его жена, миниатюрная женщина, могла сотрясти дом своим падением.