— Разрешите вылет? — дрогнувшим голосом, проговорил Степиков.
— Разрешено. Сделайте вираж на третий эшелон. На втором — метеорный дождь. Счастливой практики, Степиков. — чересчур радушно пожелал женский голос. Василий вдруг вспомнил, что нужно включить всё оборудование. Перед ним светилось табло-клавиша — «пуск». Засветились мониторы, пошли строки компьютеров, дающие сведения о маршруте, обстановке, возникли графики, появилась многомерная схема траектории полёта. «Такая ерунда, а вот забыл, как запускать программу. Вроде всё правильно. Челнок пошёл. Зазвучала ритмичная музыка работающих двигателей. Полный порядок». На взлётной платформе аппарат встал. Степиков ожидал, что вот сейчас начнётся взлётное скольжение-ускорение, но челнок будто примёрз. Заработала радиосвязь с орбитальной станцией: «Пятьдесят четвёртый, освободите платформу, — потребовал равнодушный голос. — Не тратьте топливо».
«Как же я освобожу, если челнок дурака валяет». Вновь прозвучал приказ. Степиков осмотрел приборы, ведь включил всё, что нужно, как в инструкции. «Вот позор, вот влип. Практикант. Хорошо хоть не послали куда подальше. С такими знаниями нужно сидеть дома в оранжерее. Всё будет записано в моей характеристике. Спросят за каждый промах, после практики. Что-то не включил. А что? Устаревшая серия. Надо было повторить перед отправкой».
Раздался спокойный и ласковый голос: «Не волнуйтесь. У вас всё в порядке. Мониторы работают. Вы космоботаник. Могли не знать. У нас новейшие челноки. Положите кисти руки на подлокотники. Включится система безопасности. Теперь вы подключены к бортовым компьютерам. А теперь скажите или подумайте, что нужно делать автомату полёта. Это противоугонное устройство. Дети балуются иногда, а теперь кисти ваших рук взрослого человека в программе».
— Мы этого не проходили, — сконфуженно сказал Василий и добавил малоупотребимое слово: — Спасибо.
2
До конца светового дня, Степиков разгружал челнок. Попытался запустить разгрузочный транспортёр, но работать одному оказалось не просто. Возил контейнеры на тележке. После обеда в просторной каюте, взгляд его нечаянно выхватил плакат с техникой безопасности по использованию антигравитационного пояса. Тогда соорудил гамак, укрепил пояс на контейнере и работа пошла быстрее. Причальная площадка находилась в седловине между двух островерхих горных вершин, которые покрывали панели солнечных батарей. Оборудование работало от электроэнергии. На случай аварий предусматривался плазменный генератор. Каждый член экспедиции имел индивидуальные средства связи и защиты, работающие на приёмниках «Теслар», извлекающие энергия из атмосферы. Но Степиков пока не ознакомился со всеми помещениями станции, оставив экскурсию на следующий этап своего пребывания, поэтому и не знал, где находится его комната.
Разгрузив челнок, Василий вошёл в столовую и в изнеможении сел в удобное кресло. В холодильных камерах было много разных продуктов, но готовить не хотел. Мамины пирожки и кексы были свежи и ароматны. Ноги и руки ныли от усталости. «Предупреждали, что занятия спортом не мешают на чужих планетах. Занимался не регулярно, но в тренажерный зал ходил со всеми. Изрядное тут давление и притяжение какое-то странное — пульсирующее. А может быть, показалось. Нужны приборы. Найду, закажу. Должны быть автоматические тележки, не носят на себе контейнеры тут по камерам хранения. Нужно поискать какие-нибудь гантели, гири. Ничего. Завтра сам сделаю. Сок с пирожками — ужин хороший. Завтра включу программу автомата питания, придётся учесть особенности гравитации. Посмотрю программы коллег, узнаю, как они питаются».
Немного отдохнув, послонялся по каютам, вспомнил, что нужно отметиться в главном компьютере, именуемым «домовым» или «хозяином».
Сделал записи в дневнике о проделанной работе, что ел и что пил, заполнил карточку здоровья и настроения. Собрался отправить видеописьмо родителям, но, увидев своё отражение на мониторе, решил повременить с этим мероприятием, так как вид был измождённым, а глаза выглядели очень усталыми. Мама будет волноваться, станет придумывать себе какие-нибудь фобии насчёт его здоровья. Завтра, завтра, — подумал Степиков, засыпая.
Новый Робинзон не слышал, как отвалил запрошенный с орбитальной станции челнок, как перед утром прошла короткая гроза. Проснулся разбитым и почти больным. Каждая жилочка ныла и вибрировала. «Адаптация началась», — решил Степиков, вслушиваясь в чарующие звуки летнего леса. Информация о погоде, о солнечной активности появилась на мониторе. «Домовая» попросила составить меню на завтрак, предложила варианты, сообщила о готовой ванне, показала прошедшую грозу, наполнив комнату мягкими раскатами грома и шумом дождевых струй. Василию показалось, что никуда не выезжал, а лежит у себя на даче за городом. Полежав на удобной кровати минут, пять, Василий включил массажное устройство. Стало немного полегче. После ванны и контрастного душа, температуру которого для него подобрали умные надзиратели за его здоровьем, почувствовал себя довольно сносно. В лаборатории пришлось зарегистрироваться. Сунул в приёмник дискету, на которой были его индивидуальные коды, степень разрешения для работы на оборудовании нужного уровня, медицинская карта и многое, многое другое, что необходимо практикантам в рейсах. Дублирующий чип вживлялся в правую лопатку всем студентам сразу же, как только они переводились на третий курс. Охранные чипы были у всех землян. Это позволяло идентифицировать тела и отличать приборам во время нештатных ситуаций по принципу — «свой-чужой».