По-видимому, графиня решила уехать в Швейцарию на следующий же день.
Горничные собирали вещи. В прачечной спешили выстирать и высушить нижнее белье. Лакеям поручили достать с чердака чемоданы.
Нэнси подробно рассказала Джасине о приготовлениях.
— Она забирает с собой все, — говорила Нэнси. — Плащи, платья, муфты и лисьи меха. Атласные тапочки. Все драгоценности: рубины, изумруды и жемчуга. Не говоря о фамильных бриллиантах Рувенов. Можно решить, что она уезжает навсегда.
Джасина с тревогой подумала, не таков ли действительно план Фелиции.
Следующим утром в Большом зале высилась гора чемоданов и коробок для шляп. Лакеи забрасывали вещи на крышу экипажа, который должен был отвезти графиню на железнодорожный вокзал в Карлайл. К полуночи она достигнет Дувра, а на рассвете отплывет во Францию.
Джасина стояла на лестнице и наблюдала всю эту суету сверху.
Горничная с саквояжем торопливо спустилась на первый этаж. Графиня, одетая в красный плащ с меховым воротником, вышла следом. Она остановилась на ступеньку выше Джасины, натягивая красные перчатки.
— Стало быть, вы завтра тоже уезжаете, — пробормотала она. — Ай-ай-ай! Как одиноко будет моему бедному мужу.
С этими словами она продолжила горделиво спускаться по лестнице. Джасина удивленно посмотрела ей вслед.
Граф, опираясь на руку камердинера, вышел попрощаться с женой. Его лоб все еще закрывала низко надвинутая на глаза повязка. Лицо было бледным.
Графиня была высокой, но даже ей пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать мужа на прощание. Она обвила руками его шею и коснулась губами его губ.
Джасина невольно отвернулась.
— A bientot! [11]— сказала Фелиция. Она изящно махнула рукой и вышла к ожидавшему экипажу.
В ту ночь разразилась буря. В дымоходах завывал ветер. Верхушки деревьев раскачивались из стороны в сторону. Джасина представила, каково в такую погоду пересекать Ла-Манш. Плавание не из приятных.
Весь следующий день Джасина ждала отца, но он так и не приехал. В шесть часов вечера громко заколотили в парадную дверь. К Джасине прибыл посыльный. Он проскакал всю дорогу от Мелроуза [12]. Во время грозы на гостиницу, в которой остановился доктор Карлтон по пути домой, упал вяз. Джасина побледнела, и посланник поспешил добавить, что ее отец не пострадал, но многие люди получили ранения и доктор решил, что должен остаться и помочь. Он полагает, что задержится на пару дней.
Уверившись, что с отцом все в порядке, Джасина почувствовала гордость, что он задержался, чтобы помочь другим.
После обеда девушка решила сходить в библиотеку взять что-либо почитать. Готовясь к отъезду, она сложила все свои книги в чемодан.
Войдя в библиотеку, Джасина с удивлением обнаружила, что окна зашторены. Лишь тусклый отблеск горевших в камине дров смягчал сумрак. Девушка начала открывать одну из занавесей, как вдруг за спиной неожиданно раздался голос:
— Оставьте их закрытыми, пожалуйста.
Глубоко в тени в кресле с высокой спинкой сидел граф. Он услышал шорох занавесей по карнизу. Джасина тут же задернула штору.
— Прошу прощения, милорд. Я пришла, чтобы взять почитать книгу. Я не знала, что вы здесь. Я уйду сию же минуту.
— Нет, нет! Нет, Джасина, мне становится скучно наедине с собой. Останьтесь.
Джасина подошла к графу и села в кресло напротив.
— Почему вы хотите, чтобы шторы были закрыты, милорд, если?..
— Если я ничего не вижу? — закончил за нее граф. Он нахмурился. — У меня сейчас такое настроение, что хочется представлять библиотеку в сумраке. Вот так! Я удовлетворил ваше любопытство?
— Думаю, да, милорд.
— Раз уж вы здесь, не будем упускать случая. Почему бы вам не почитать мне? Вон там, на полке, вы найдете Вордсворта [13].
Джасина с радостью повиновалась. Она сняла с полки книгу в кожаном переплете и начала читать. Две строфы — и в дверь тихонько постучали.
— Дьявол! — чертыхнулся себе под нос граф.
В библиотеку вошел Джаррольд.
— Письмо, милорд, — сказал он.
— Откуда, Джаррольд? — спросил граф.
— На нем швейцарская марка, милорд.
Граф сел прямо.
— Швейцария! Не ожидал, что она так скоро напишет. Я должен знать, что там. Джасина, поскорее прочтите письмо.
Джаррольд вложил конверт в дрожащие руки девушки, поклонился и вышел. Граф забарабанил пальцами по ручке кресла.
У Джасины ускорился пульс. Ей было не по душе это тягостное поручение. Почему граф не попросил секретаря или камердинера прочесть ему письмо?
Разве он не понимает, какую муку причиняет ей этой просьбой? Протест умер на губах девушки, когда она взглянула на графа и увидела, в каком напряженном ожидании тот находится. Разумеется, он не понимает, о чем ее просит. Он понятия не имеет о ее чувствах к нему.
Джасина вскрыла конверт. Слова жгли ей язык, когда она читала:
«Мой дорогой супруг! Я прибыла в отель «Кронос» в Санкт-Морице. Прошу, приезжай ко мне. Я нашла замок, который мы можем снять. Завтра я поеду готовить его для нас. Он расположен на живописном берегу озера. Там мы сможем возродить брак, который начался так скверно. Это будет настоящий медовый месяц. Ни одна женщина в мире не сможет любить тебя так, как я. Скучаю по тебе».
Джасину бросило в жар, когда она дочитывала эти последние слова. Они могли бы литься из ее собственного сердца, срываться с ее собственных уст. Голос девушки дрогнул, она не в силах была продолжать.
— П-простите… — прошептала она, — мне… нужно выпить воды.
Джасина чуть не опрокинула графин, стоявший рядом на журнальном столике. Она налила себе стакан, дрожащими руками поднесла к губам и выпила его большими глотками.
Граф сидел недвижимо, устремив глаза в пустоту.
— Я не ожидал таких слов, — сказал он наконец.
Граф позвонил в колокольчик, лежавший у локтя, и в комнату спешно явился камердинер. Граф коротко велел собирать вещи в дорогу. Они выезжают завтра.
— В… Швейцарию? — спросил камердинер.
— Именно, — подтвердил граф. — В Швейцарию. Чтобы воссоединиться с женой.
Граф с камердинером отправились в путь на рассвете. Джасина даже не слышала, как они уехали.
Девушку терзала жгучая боль. «Это будет настоящий медовый месяц».Она хорошо понимала, что теперь у графа и Фелиции появится возможность по-настоящему стать мужем и женой.
В прошлый раз Джасина так и не взяла книгу в библиотеке, а потому решила сделать это сегодня. Нужно было как-то отвлечься до приезда отца.
Войдя в библиотеку, Джасина обнаружила, что занавеси по-прежнему опущены. Она подняла их и посмотрела на хмурое ноябрьское небо. Потом обернулась и обвела взглядом комнату. Ей бросилось в глаза письмо Фелиции. Оно лежало скомканным на столе. Джасина вспомнила, что оставила его там, но она точно не мяла его! Девушка смотрела на письмо; ее лоб прорезала хмурая складка. Джасина подошла к столику и взяла смятый лист, внимательно вгляделась в него, закусив губу. Потом вдруг вскрикнула, резко повернулась и выбежала из комнаты. В мгновение девушка уже была в детской.
— Сара, Сара!
Сара простудилась и сидела у камина, закутанная в плед. Она удивленно заморгала, увидев Джасину.
— Что такое, моя милая?
— Письма, которые Фелиция Делиль посылала тебе… ну, когда была помолвлена с Криспианом… Они все еще у тебя?
Сара выглядела сбитой с толку.
— Нет. Я сожгла их. А что?
— Сожглаих?!
Сара поджала губы.
— Я не хотела хранить ее письма. После всего, что произошло…
Джасина в отчаянии упала в кресло.
Только что в библиотеке старое письмо Фелиции к Саре внезапно всплыло перед ее глазами. Джасина помнила, что, когда впервые увидела его, ее поразил изящный почеркФелиции.