Навстречу ему вышли оба Золотых Медвежонка - симпатичные уморительные кудрявчики размером раза в два побольше Мяуса. Как и у Мяуса, глаза у них не горели, а просто неярко светились приятным изумрудным цветом. Они были сущими близнецами, и Сварог не мог определить, кто из них носит мужское имя, а кто женское - у них, как у зверюшек в мультфильмах и на рисунках из детских книжек, не было внешних признаков, позволявших бы это установить. Разве что когда начнут говорить - один выражался о себе в мужском роде, другая, соответственно, в женском. Правда, Яна как-то умудрялась их различать, даже когда молчали.
Оба почти синхронно поклонились, едва ли не хором произнесли приятными голосками:
- Доброе утро, ваше величество.
- Утро доброе, - сказал Сварог. - Где хозяйка?
- Хозяйка в кабинете. Она занята, но никаких приказаний насчет того, чтобы ограничить доступ в кабинет, не отдавалось.
Никто другой здесь никогда не бывал, кроме него, и Яна никогда не «ограничивала» ему доступ, но такова была одна из формул набора фраз исправных слуг, заложенная в Золотых Медвежат, по сравнению с которыми Мяус был светочем интеллекта. Глупо было бы спорить с роботами или делать им замечания. Так что Сварог промолчал, прошел мимо золотых кудрявчиков и поднялся в кабинет.
Яна в простом домашнем платьице (ну, простом только на императорско-королевский взгляд) сидела лицом к окну, спиной к двери за большим столом. Услышав шаги Сварога, обернулась, мимолетно улыбнулась ему и сделала извиняющий жест. Он сговорчиво кивнул, вовсе не желая отрывать ее от серьезного дела, тихонько прошел к боковой стене, уселся на низкий удобный диван, обтянутый вишневого цвета гиперборейским аксамитом с черными узорами. Чтобы не смотреть ей в спину, в затылок, перевел взгляд на стол.
Там происходили интересные вещи. Справа над столом висел в воздухе большой, чуть ли не в уард диаметром, полупрозрачный шар, голубовато-туманный. Ага, глобус Талара - континенты и острова обозначены белыми линиями. Слева неторопливо сменяли друг друга поразительно четкие многоцветные картинки: поросшие лесами горные склоны (кажется, каталаунские), остров посреди безмятежной морской глади (Сварог был не настолько искушен в здешней географии, чтобы с ходу его определить), неправильные квадраты и прямоугольники полей с видневшимися там и сям деревушками, большие и маленькие города (он уверенно опознал одну только Равену), речные берега, какой-то морской порт, большие тракты... Все это словно бы увиденное с птичьего полета.
Яна самозабвенно трудилась. На поверхности глобуса (главным образом на Харуме, но и на иных островах) ненадолго вспыхивали неяркие зеленые огоньки, а картинки, едва возникала очередная, оказывались пронизанными вихрем золотистых искорок. Волосы Яны временами шевелил словно бы неощутимый в комнате ветер, она подняла перед лицом ладони с крепко сжатыми пальцами...
Выглядела она абсолютно спокойной, но Сварог обоснованно считал, что она, безусловно, не отошла еще окончательно oт обрушившегося на нее жуткого психологического шока. Каково ей было узнать, что она собственными руками едва не загубила не то что Империю - человечество? Врагу такого не пожелаешь...
He в первый раз за последние дни его буквально прошил ледяной страх - хорошо еще, тут же схлынувший. Если смотреть правде в глаза, они успели в последний момент, все решали какие-то минуты. Если бы веральфам удалось увезти Яну на землю и, никаких сомнений, где-то надежно там укрыть, если бы она стала матерью этого их чертова Разрушителя... Мороз по коже.
В первый день, когда он после совещания на скорую руку с Канцлером и принцем Элваром увез Яну в Хелльстад, дело обстояло совсем плохо. Яна легла на кровать лицом к стене и на окружающее, в том числе и на Сварога, не реагировала совершенно, как будто ее здесь вообще не было. Не на шутку обеспокоившись, Сварог поспешил за доктором Латроком. Тот взял с собой полную сумку своих хитрых диагностических и лечебных устройств и надежных снадобий (в Вентордеране, вообще в Хелльстаде, он оказался впервые в жизни, но отнесся ко всему с профессиональным бесстрастием). Проведя с Яной больше часа (причем Сварог, как и следовало ожидать, был без особых церемоний выставлен за дверь), Латрок все же изрядно успокоил. Конечно, сказал он, потрясение нешуточное, способное бросить в черную тоску и крепкого, битого жизнью мужика - что же говорить о девушке, выросшей в тепличных условиях, в роскоши, которую только могла обеспечить Империя, с детства свыкшейся с мыслью, что она - Высокая Госпожа Небес, Императрица Четырех Миров? И все же, заверил он, нет оснований так уж беспокоиться: психика у Яны здоровая, крепкая, и она никак не оранжерейный цветочек. Кое-какие необходимые процедуры он провел, эффективные лекарства дал и оставил на будущее. И не видит необходимости отправлять ее на «отдых» в «Лазурную бухту» или иное аналогичное заведение. С чем и отбыл, дав Сварогу несколько полезных советов.