Элиети заплакала, но тут же постаралась справиться со слезами.
- Лишь бы он был жив, - твердила она, - лишь бы он был жив.
- Это я должен был быть на его месте, - повторил Уалбер. – Раз жив я, должен быть жив и он.
- К счастью, у пострадавшего не было внутреннего кровоизлияния, - добавил врач. – Мы делаем все, что в наших силах. Главное – вывести его из комы, а когда он придет в сознание, потребуется ваша помощь.
- Мы готовы, - чуть ли не в один голос отозвались Уалбер и Элиети.
- Вот и хорошо, - кивнул врач и ушел.
Он толкнул тяжелую дверь и скрылся за этой дверью, отделяющую мир живых от чистилища, в котором, опутанные трубками и датчиками, с капельницами и без капельниц, неподвижно лежали те, чью судьбу решали минуты, падая поочередно то на чашу смерти, то на чашу жизни.
- Пойдем помолимся, чтобы Господь Бог оставил нам нашего Клау, - сказал Уалбер Элиети.
Она кивнула и поднялась.
Они дошли до конца коридора и преклонили колени перед глядящей на них с печальным состраданием Богородицей.
Глава 19
Рафаэлу и Пати очень нравилось, что их отец теперь ездил на работу не в строгом деловом костюме, а в мешковатом комбинезоне, который он пренебрежительно называл робой. Столь непривычное слово – роба – дети повторяли вслед за Фигейрой с гордостью и восхищением. Облаченный в робу отец казался им благородным рыцарем в доспехах, и это сходство еще более усилилось, когда Фигейра надевал пластиковую каску, в каких обычно работают строители.
- Папа, тебе очень идет этот шлем, - отметила Пати, впервые увидев Фигейру в каске. – Носи его всегда! Пусть все видят, какой ты у нас богатырь!
- Да, папа, у тебя классный шлем! – тотчас же подхватил Рафаэл. – Если бы у меня был такой, я бы его носил повсюду – как бейсболку.
- Ну нет, это выглядело бы непростительным пижонством, - с напускной строгостью ответил Фигейра. – Такую каску надо заслужить! Мне выдали ее потому, что я ворочаю гранитные глыбы и таскаю кирпичи на строительстве дедушкиной фабрики.
- Папа, значит, ты – рабочий? – изумленно воскликнула Пати. – Ты добываешь средства к существованию тяжелым физическим трудом?
Фигейра схватился за голову от подобных речей.
- Кто тебя научил так говорить? Неужели коммунистических агиток начиталась?
- Н-нет… Я не знаю, что такое коммунистические агитки, - растерянно произнесла Пати. – Просто на уроке истории нам рассказывали про классовую борьбу. Вот я и подумала… Ты ведь теперь тоже рабочий!
- Да, я работаю физически, но меня никто не угнетает, - с улыбкой пояснил Фигейра. – Я сам вызвался помочь вашему дедушке! Так что оснований для классовой борьбы тут вовсе нет. А когда мы закончим строительство и фабрика станет приносить прибыль, не только я, но и все остальные сотрудники будут получать немалые деньги за свой труд.
- И тебе тогда не будет нужен твой шлем? – спросил Рафаэл, глядя на отца с затаенной надеждой.
Фигейра понял, к чему клонит сын, и пообещал подарить ему свою каску сразу по окончании строительства.
Затем он поехал на фабрику, где работал до тех пор, пока не почувствовал, что валится с ног от усталости.
Домой возвращался уже в сумерках, когда промышленный квартал, в котором располагалась фабрика, заметно обезлюдел. Машин на дороге не было видно, лишь двое лихачей-мотоциклистов обогнали Фигейру на бешеной скорости и скрылись за поворотом. Когда же этот поворот миновал и он, то его взору открылась ужасная картина: те самые лихачи пытались силой усадить на мотоцикл какую-то девушку, а она отбивалась от них и громко кричала, взывая о помощи.
Фигейра притормозил и попытался урезонить хулиганов, не выходя из машины, но те даже не обернулись на его окрик.
- Помогите! Умоляю! – рванулась к нему девушка и тотчас получила удар по лицу.
Фигейра понял, что избежать драки ему не удастся, поэтому взял с сиденья свою каску и, угрожающе помахивая ею, двинулся на бандитов. Подойдя поближе, он смог рассмотреть их. Это были юнцы, озверевшие от алкоголя или от наркотиков. Обращаться к ним с увещеваниями не имело никакого смысла, и Фигейра вынужден был применить силу. Ударил каской одного, кулаком – другого, девушке велел бежать к машине. Потом отразил еще несколько встречных ударов, и наконец противник был повержен.
- Куда вас отвезти? – спросил Фигейра у девушки, вновь садясь за руль.
Она вместо ответа стала благодарить его за спасение. При этом смотрела на Фигейру с таким восхищением, что он невольно улыбнулся, вспомнив восторженный взгляд Пати, впервые увидевшей его в «богатырской» робе. Вероятно, спасенной девушке он тоже показался богатырем и благородным рыцарем. Фигейру это позабавило и вдохновило на дальнейшие подвиги.