Святой Спаситель, неужели им суждено здесь погибнуть?
Солдат, упавший первым, так и не поднялся с земли. Это был Гарет. Тот, что рассказал им про вино.
Но Уорбрику совсем невыгодно ее убивать!
Никому не будет выгоды от ее смерти.
Кроме короля. Если она умрет, Генрих завладеет Кэррисфордом.
Но не мог же он…
Стрел стало меньше. Наступила минута зловещего затишья, растянувшаяся до невероятных пределов.
Затем из чащи выехали десять вооруженных до зубов солдат. С дикими воплями они схватились врукопашную с ее защитниками. Крики дерущихся перекрывали звон и скрежет металла, рвущегося к заветной цели — костям и плоти врагов.
Лошадь под Имоджин испугалась и заплясала, окруженная звоном и блеском стали. Имоджин рванула поводья изо всех сил, стараясь успокоить животное и в то же время выискивая шанс помочь своим. В суматохе она потеряла лук, но сейчас от него было мало проку. В такой свалке невозможно было прицелиться.
Она немного удивилась тому, как вдруг замедлились движения окружающих. Миновала всего минута с тех пор, как Гарет упал на дорогу, а ей казалось, что прошли годы. Все вокруг — и друзья, и враги — едва шевелились, как во сне.
Она видела, как открылся для удара один из врагов, но солдат Фицроджера не воспользовался этим шансом. Будь у нее под рукой хоть какой-то кусок металла, она запросто поразила бы этого человека. Лошадь снова заплясала под ней и повернула к Фицроджеру. Он тоже напоминал ей медлительного старика, хотя действовал гораздо быстрее остальных.
Его меч ударил по незащищенному торсу, и Имоджин могла поклясться, что услышала хруст рассекаемых ребер, прежде чем враг дико завизжал и рухнул с коня. И она нисколько не испугалась! Мало того, она издала воинственный клич, как будто сама свалила этого солдата!
Еще один ее защитник с жалобным воплем рухнул на землю. Их становилось все меньше.
Ее возбуждение сменилось апатией. Противник был слишком силен.
Имоджин пожалела, что у нее нет меча, хотя вряд ли сумела бы им воспользоваться. Но тут вспомнила про стрелы. И выхватила из колчана сразу несколько штук, готовая воткнуть стрелу в любого, кто протянет к ней руки.
Однако нападавшие слишком были заняты дракой, и пока им было не до нее. Кажется, их вообще занимал один Фицроджер, как будто они понимали, что доберутся до Имоджин, только разделавшись с ним. Он без труда бился один против троих, легко, будто играючи, отражая удары.
Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда один из разбойников коварно подкрался сзади и занес над Фицроджером тяжелую булаву. Она закричала, предупреждая об опасности, но ее муж уже развернулся и ушел от удара, как если бы у него были глаза на затылке.
Улучив какой-то миг между двумя ударами, он даже улыбнулся ей весело и беспечно, как будто это была просто забавная игра.
Она с удивлением обнаружила, что улыбается ему в ответ. Это была не игра, и тем не менее никогда прежде она так остро не наслаждалась жизнью. Если даже ей суждено умереть на этой дороге — такая смерть будет не хуже, а даже лучше многих.
Но ни за что на свете она не сдастся в плен.
Тяжелый меч грозно просвистел в воздухе совсем близко от головы Фицроджера. Он мощным ударом отбил его и развернул коня, чтобы сразиться с другим нападающим.
Ранило еще одного солдата из их охраны, но враги понесли гораздо больше потерь. Один Фицроджер уложил не меньше троих. Имоджин с нетерпением ждала, когда кто-нибудь окажется достаточно близко и она воткнет в него свои стрелы. Она кричала от восторга, приветствуя каждый удачный удар и радуясь каждому поверженному врагу.
Упал еще один солдат из их отряда.
И тут разбойник наехал прямо на Имоджин. Она подняла лошадь на дыбы, стараясь отпугнуть его, и громко закричала. Фицроджер бился с двумя противниками, но сумел развернуть своего коня, чтобы ее прикрыть.
Он бился не на жизнь, а на смерть и все же умудрялся защищать и ее! Это было просто чудом.
Но тут лошадь одного из нападавших задом уперлась в ногу Имоджин, грозя раздавить ее своей тяжестью. Ах, с каким наслаждением Имоджин воткнула стрелу в конский зад!
Лошадь шарахнулась в сторону. Всадник удержался в седле, но на какую-то секунду открылся для удара.
И снова все замедлилось, как во сне.
Незащищенное место между наплечниками и шлемом их врага было видно Имоджин так же хорошо, как яблочко в центре мишени. И меч Фицроджера безошибочно нашел это место. Разбойник даже не успел понять, что ему конец, а ее муж со смертоносной ловкостью еще раз взмахнул мечом и отсек руку его сообщнику. Тот завыл от ужаса и грянулся оземь.