— Заканчивай представление и скажи напрямую, чего ты хочешь, — потребовала Тина.
Она все больше свирепела и чувствовала, что Стив тоже не в восторге от хода переговоров, но у Лиргисо есть мьярлы и его план, так что придется терпеть.
— Поль, ты должен отказаться от намерения убить меня. Я хочу быть уверен, что за свою доброту не получу еще один кусок стекла под ребра. Вот и все.
— Хорошо, — после паузы согласился Поль. — Я отказываюсь от намерения убить тебя и не буду делать таких попыток, но если ты на меня нападешь, имею право на самооборону — как в незийском уголовном кодексе.
Он выглядел измученным, но собранным, и Тина подумала, что за последние полтора года он все-таки сильно изменился.
— Не люблю верить на слово, однако придется… Предлагаю устроить перерыв, и потом обсудим детали нашего соглашения. Поль, буду безмерно счастлив, если прелестная Полина Вердал согласится выпить со мной по бокалу шампанского тет-а-тет.
Поль промолчал.
— Как насчет схемы мьярла? — спросила Тина.
— После перерыва. Ни от тебя, ни от Стива я пока не получил никаких гарантий.
— Сначала договоримся о деталях, потом о гарантиях, — сказал Стив.
Остальные четыре комнаты были предназначены для отдыха: вероятно, Лиргисо предполагал, что переговоры затянутся.
Стив включил терминал с выходом в планетарную Сеть и начал перескакивать с сайта на сайт, быстро, как он всегда это делал.
Лейла после короткой заминки подошла к Ивене и заговорила о кутаканских безделушках, которые были в том павильончике во дворе. Безделушки никуда не годились, она их раскритиковала, но видно было, что ей очень хочется сближения с другой девочкой, почти сверстницей — если вспомнить о ее реальном возрасте. Да ведь у нее никогда не было подружек… Сначала — инвалидное кресло и пустынные пляжи Восточной Хардоны, потом — жизнь с Лиргисо и Хинаром; о том, как живет большинство ее ровесников, Лейла имела приблизительное и расплывчатое представление.
Лиргисо обучил ее поведенческим приемам, благодаря которым она легко добивалась контакта и казалась раскованной, уверенной, преуспевающей (для Живущих-в-Прохладе это азы, ибо тот, кто этого не умеет, никогда не станет Живущим-в-Прохладе), но Тина чувствовала, что под этой маской прячется другая Лейла, не слишком уверенная в себе и очень одинокая.
Поль вначале косился на них, словно ему не нравилось, что они разговаривают, потом успокоился и даже согласился выпить чашку шоколада. Это хорошо, а то бывало, что у него после очередного стресса надолго пропадал аппетит, и тогда приходилось следить за тем, чтобы он хотя бы питательные капсулы регулярно принимал.
— Что ты сейчас думаешь о ситуации? — тихо спросила Тина.
— Вроде бы, налаживается в нашу пользу. На Незе пока все в порядке, я постоянно держу его в поле зрения… можно так сказать или нет? Там ничего пока не случилось, и с Люаной тоже. Если «Контора» про нее знает, она тоже под угрозой. А мы зато союзника приобрели — такого отморозка, что лучше бы он и дальше оставался врагом. Как его энбоно столько лет терпели?
— Так же, как мы. С трудом. Попробуй определить перспективы, он нас не подставит?
— По-крупному — нет, но всяких пакостных сюрпризов будет сколько угодно.
Ответил Поль без запинки: должно быть, он уже сканировал будущее, и не один раз.
Сам Лиргисо куда-то исчез. Возможно, телепортировался к себе на яхту.
Тина подошла к окну, приоткрыла жалюзи. Метель улеглась, и множество дымков поднималось над крышами к низкому серому небу, как на пожарище. Эта картина вселяла тревогу, хотя на самом деле дымки свидетельствовали о том, что жизнь в Усонуше сейчас устроенная: у всех есть топливо, чтобы готовить еду и спасаться от холода. Кутакан с его мохнатыми шубами, листовками на улицах и архаичным способом отопления казался Тине миром странным и в то же время скучноватым — ей здесь делать нечего.
Она без интереса разглядывала крыши бараков внизу, придавленные пластами снега вперемешку с мусором, когда услышала доносящийся из соседней комнаты голос Лиргисо. Тот уже вернулся и разговаривал с Лейлой, а Ивена подошла к Полю, присела рядом с ним на подлокотник кресла и пыталась развеселить его историей про Ольгиного кота.
Голос Живущего-в-Прохладе звучал насмешливо и наставительно. Тина прислушалась: целый каскад едких цветистых метафор в могндоэфрийском стиле — если на переговорах он ограничивался сжатыми формулировками, то теперь дал себе волю.
Закрыв жалюзи, Тина вышла в коридор, остановилась на пороге и спросила, улучив паузу:
— Зачем достаешь девчонку?
Лиргисо сделал небрежный отпускающий жест, и Лейла поскорее выскользнула из комнаты.
— Тина, это ради ее же блага! — он с налетом досады поморщился. — Сколько сил я потратил на то, чтобы обучить ее магическому искусству, а она пренебрегала тренировками. Вместо того чтобы наращивать свое могущество, она пользовалась каждым случаем, чтобы сбежать на прогулку, и Хинар потакал ей. Тина, это непростительно!
— Могу объяснить, — Тина села в кресло напротив и взяла у подъехавшего робота стеклянный цветок с шампанским. — Это ведь ты помешан на власти и могуществе, а многие в этом просто не нуждаются. Например, я. И Лейла тоже. Ее с самого начала привлекало не могущество, а недоступный для нее мир и все, что есть в этом мире. Короче, свобода.
— Свобода без могущества — опасная иллюзия, — не согласился Живущий-в-Прохладе.
— И Поля лучше не изводи.
— Тина, мы с ним квиты. Я не знаю более изощренной издевки, чем вызвать желание и не утолить его, а Поль именно так и поступает — полагаю, не только со мной.
— Он не виноват, что он привлекателен. Это от него не зависит.
— Тина, меня поражает твоя слепота! У него восхитительная пластика, неужели ты этого не видишь? Он мог бы стать стриптизером. А посмотри, как он одевается — неброско, но с безупречной элегантностью, и тот, кто знает в этом толк, сразу оценит его стиль.
— Это у него в крови. У них в семье все дизайнеры, все обладают хорошим вкусом, так что ничего странного.