Кеодос был пестрым вихрем, круговертью витрин, роботов, солнечных бликов, человеческих и нечеловеческих лиц, ярких эфемерных голограмм, зданий с обычными для Неза куполами, ракун с громадными перистыми листьями — и всего прочего, что можно увидеть в незийском мегаполисе. Саймон шел сквозь этот вихрь, не обращая внимания на его гримасы и приманки. В кармане лежал лазерный пистолет: сначала дело, а потом все остальное.
Пистолет Саймон купил на черном рынке, после того как разжился приличной суммой денег, ограбив в Элакуанкосе богатого уличного попрошайку. Интуиция шепнула ему, что в норе у этого старого незийца с фальшивыми болячками найдется, чем поживиться, и не ошиблась. Чтобы совершить ограбление, Клисс принял вторую дозу хминка, зато теперь у него была целая упаковка принака — тоже мощный допинг.
Саймон шел убивать Ивену Деберав, тринадцатилетнюю уроженку Манокара, год назад получившую политическое убежище на Незе. Ее опекунами были Ольга Лагайм, директор фирмы «Дизайн Лагайм», и Джеральд Крей, ведущий дизайнер искусственного спутника «Сиролл» — та же самая пара, которая открыла новую звезду модельного бизнеса Веронику Ло. Неужели они планируют из невзрачной девчонки с грязными коленками вырастить еще одну топ-модель? Каковы бы ни были их планы, Ивену можно оттуда заранее вычеркнуть.
Как говаривал бывший шеф Саймона, «каждый живой свидетель — это лишняя головная боль, но есть множество средств от головной боли — пули, ножи, энергетические заряды…»
По дороге к особняку Ольги Лагайм (просидев полтора часа в кабине справочного автомата, Клисс узнал о намеченных жертвах все, что требовалось, вплоть до адресов) он получил еще один приветик с того света от своего шефа-оборотня. На стене многоэтажного здания, которая представляла собой сплошной экран, разбитый на сектора с рекламой и объявлениями, призывно пылала надпись: «ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ — МИЛЛИОН КРЕДИТОК!»
Клисс остановился, прочитал помещенное под ней объявление и почувствовал, как его душа прохладной водицей перетекает в пятки. Лиргисо на Незе; Космопол и незийская полиция намерены его поймать; за любую достоверную информацию о его облике и/или местонахождении гарантируется вознаграждение — миллион галактических кредиток.
Саймон зябко поежился, хотя на улице было тепло, как в сауне. О бывшем первом помощнике покойного шефа он, понятное дело, ничего не знал и рассчитывать на куш не мог, но если его и здесь примут за Лиргисо, как та пьянь в муниципальном доме… Одна из роковых примет — эпилированная голова, так как известно, что в своем предыдущем человеческом воплощении лярнийский выродок удалил с тела все волосы, кроме бровей и ресниц. Свернув в соседнюю улицу, Саймон как бы невзначай потрогал парик: благодаря косметическому клею тот держался крепко.
Старинный двухэтажный особняк Ольги Лагайм находился в тихом районе, на оживленной — странно, почему оживленной? — улице… Саймон сквозь зубы выругался, морщась от жары и досады: толпа бесновалась как раз перед нужным ему домом!
Репортеры. Они рвались в дом, а охранники с кошачьими эмблемами агентства «Ми-гиайо» их туда не пускали. Над крышей переливался мыльными разводами силовой купол, прикрывающий от вторжения с воздуха внутренний дворик.
Саймон подошел ближе. Репортеры требовали, чтобы им разрешили взять интервью у Ивены Деберав: пусть она расскажет о своих впечатлениях! Охранники уговаривали их разойтись и утверждали, что Ивены здесь нет.
— У-у, журналюги… — со злостью процедил Саймон. — Из всего готовы тухлую сенсацию сделать!
Как же он убьет чертову девчонку, если опекуны запрятали ее подальше от репортерской братии?
На тротуар опустилось аэротакси. Из машины выскочил еще один «ми-гиайо», следом за ним вышли изящная рыжеволосая женщина неопределенного возраста и юная девушка, высокая, тоненькая, тоже с копной вьющихся рыжих волос. Они были очень похожи друг на друга — и обе похожи на Поля. Толпа репортеров отхлынула от дверей особняка и окружила их, как плотоядная аморфная масса, почуявшая присутствие новой добычи.
— Госпожа Лагайм, вы надеетесь увидеть своего брата живым? — перекрывая общий галдеж, крикнула плотная девушка с глазком видеокамеры на охватывающем голову хромированном обруче.
Вопрос остался без ответа, а Саймон невольно вздохнул: жаль, что он не корреспондент какого-нибудь СМИ! Он-то доподлинно знал, что госпожа Лагайм никогда не увидит своего брата живым, поскольку тот превратился в кучку обугленных костей. Эх, был бы репортером, первым бы сообщил сенсационную новость…
Охранники врезались в толпу, растолкали осаждающих и утащили госпожу Лагайм с ее спутницей в дом.
Саймон заметил у одного из «ми-гиайо» грим-сканер, и ностальгические чувства уступили место опасениям: если этот громила направит на него прибор, в нем могут признать пособника Эмми, надо поскорее сматываться. Он отвернулся, засунул руки в карманы — мол, случайный зевака немного поглазел на уличную сценку, а потом пошел дальше по своим делам.
— Убирайтесь отсюда!
Голос показался ему смутно знакомым, он оглянулся. У дверей особняка, рядом с «ми-гиайо», появилась загорелая блондинка в голубой майке и «ртутных» брюках. Лицо с тонкими правильными чертами — Саймон мог бы поручиться, что не раз видел его на обертках туалетного мыла и упаковках женского белья: примелькавшееся лицо топ-модели с солидным стажем.
Он слышал о том, что Тина Хэдис сделала пластическую операцию, но не знал, как она выглядит сейчас — однако же, сразу понял, кто это, еще до того как увидел черный браслет киборга на ее правом запястье.
— Мы хотим поговорить с Ивеной Деберав! — напористо заявил кто-то из репортеров. — Мы имеем право!
И тут началось… Клисс, прижавшийся к стене на противоположной стороне улицы, глазам своим не верил: происходило необъяснимое. Люди валились с ног, их тащило по пыльному тротуару, как ветер тащит сухие листья. Тина Хэдис неподвижно стояла и смотрела, охранники тоже сохраняли спокойствие.
— Убирайтесь! — повторила женщина-киборг, когда непонятные катаклизмы прекратились.