Девушка выглядела немного ошеломленной. Десять лет назад, думала Линн, какой бы я была на ее месте? Чуть больше, чем субботние поездки за покупками в Норвич, чтобы расширить кругозор, каникулы в Грейт-Ярмуте.
«Хорошо, тогда, Сара, в свое время…»
Ради бога, Божественная мысль, что с молодежью? Извиваясь на этом сиденье, как будто у него танец Святого Вита. Как будто мне интересно, что он сделал со своей маленькой шлюхой и почему. Чертово чудо, что она вообще пошла с ним. Лицо было похоже на пол туалета в конце рабочего дня, и всякий раз, когда он наклонялся ближе, Дивайн ощущал его запах, словно открывал банку с кошачьей едой слишком острым носом к банке.
Что касается пиджака… Работа в Oxfam, если он когда-либо видел его.
Дивайн подавил зевок и постарался, чтобы не было слишком заметно, что он смотрит на часы. Давай, давай, переходи к делу. Еще шесть часов, и он будет в пабе с ребятами, выпьет несколько пинт, а потом приправит карри, вот что он придумал, чтобы добавить немного пикантности в вечер. Кто-то считал, что Черная Орхидея — это место, куда можно отправиться в начале недели, хорошая добыча, но слушайте, в наши дни стоит быть осторожным, куда вы ее втыкаете, не стоит слишком сильно рисковать.
"Задерживать!" Дивайн раскинул руки на столе, прервав ход собственных мыслей. — Давай еще разок.
"Что?"
— То, что ты только что сказал.
Раймонд выглядел озадаченным. Что он сказал?
— Ты сказал, — подсказала ему Дивайн, — как только увидел туфлю…
— О, да, я догадался, что это было. Знаешь, там внизу. Дивайн покачал головой. — Не совсем то, что ты сказал, ты знал. ”
Рэймонд пожал плечами и еще немного поерзал. «Знал, догадывался, не знаю, какая разница?»
— Один означает, что ты был уверен. Если бы вы знали, вы…»
«Правильно, я сделал. По крайней мере, я так думал. Это была не просто туфля, это была… рука, я полагаю, это была рука, часть ее руки. И запах. Рэймонд отвел взгляд от стола, где он смотрел на свои обгрызенные пальцы, обкусанные ногти и покраснел в лицо Дивайн. «Должно быть, она. Не так ли?
« Ее? ”
— Маленькая девочка, та, что пропала без вести, стареет, знаете ли. Дивайн затаил дыхание. — То, о чем ты говоришь, Рэймонд, с самого начала, ты не просто знал, что в том углу спрятано тело, ты знал, чье это тело.
Рэймонд уставился на него, уже не ерзая, совершенно спокойно. — Да, — сказал он. «Глория. Я знал ее. Раньше жил недалеко от меня. Увидишь ее утро, когда она идет, например, в школу. По выходным ходить по магазинам со своей няней. да. Глория. Я наблюдал за ней».
8
«Вот, — сказал патологоанатом, — возьми один из них».
Резник сунул в рот одну из очень крепких мятных леденцов Паркинсона, высоко подтолкнув ее языком к небу. В маленьком кабинете было достаточно тихо, чтобы Резник услышал тиканье старомодных карманных часов, которые Паркинсон всегда носил на цепочке спереди жилета. Только когда ему пришлось надеть фартук, патологоанатом снял пиджак с костюма-тройки; единственный раз, когда он снимал запонки и осторожно закатывал рукава рубашки, был случай, когда его ассистент протягивал ему пару хирургических перчаток телесного цвета.
— Полный бардак, а, Чарли?
Резник кивнул.
— К тому же мы нашли ее, когда нашли.
Резник снова кивнул, стараясь не видеть на теле следов укусов; передняя часть лица, так или иначе, обнажилась почти до кости.
«Больше всего, конечно, помог либо мой чертов возраст, либо это была одна из самых холодных зим за последние годы. В таком здании, без отопления, большую часть времени температура держалась бы около сорока градусов.
Они опознали Глорию Саммерс по ее стоматологическим картам и по сравнению костей по рентгеновскому снимку, сделанному годом ранее, когда она упала и сломала кость правой лодыжки. Резник спросил ее мать, не хочет ли она прийти в морг и увидеть тело, и Сьюзан Саммерс посмотрела на него, подняв брови, и сказала: «Ты что, шутишь?»