"Нож."
— У меня нет ножа.
«Раймонд».
— У меня нет ножа.
Божественная смотрит на него, наслаждаясь этим сейчас.
«Зачем мне нож? Что за нож вообще? Я ничего не знаю ни о каком ноже.
"Под кроватью? Карман куртки? Насколько я знаю, он у вас с собой в эту минуту.
"Нет."
"Нет?"
— Он в ящике.
— Какой это ящик?
"В моей комнате."
— Вместе с носками?
Рэймонд хотел выйти из машины. Он не понимал, почему полиция так интересуется каким-то ножом, какое это имеет отношение к чему-либо.
— Зачем тебе нож, Рэймонд? Не забирать работу домой, срезая лишний жир?»
«Защита».
"Кто из?"
"Кто-нибудь."
"Девушки?"
«Конечно, не девочки. Что бы…?»
— Но ведь он был с тобой в ту ночь, не так ли? Пот струится по лбу Рэймонда, начинает стекать на переносицу. — Какой ночью?
— Знаешь, — улыбается Дивайн.
"Нет."
«В ту ночь, когда ты был с Сарой; в ту ночь, когда ты нашел Глорию.
— Закона против этого нет.
— О, Рэймонд, вот тут ты ошибаешься. Ношение наступательного оружия, намерение нанести злонамеренный ущерб, получить не того магистрата, вы смотрите на время внутри».
Теперь в машине было жарко, жарко и становилось жарче: Раймонд чувствовал теплый запах плоти, своей и чужих, собственного пота. — Я иду, — рука тянется к дверному замку. "Я хочу пойти."
— Вы никогда не использовали его, чтобы кому-то угрожать, Рэймонд? Заставлять их делать что-то против их воли?
Рэймонд неуклюже потянул, и дверь распахнулась наружу, выпустив его на улицу. Сначала он подумал, что за ним придет полицейский и оттащит его обратно. Но все, что он делал, это сидел, скрестив руки на руле, и, ухмыляясь, смотрел на Раймонда, а тот пятился назад, наполовину бегом, через улицу.
Всю дорогу по Лондон-роуд, проезжая мимо станции, мчась по буксирной дорожке у канала, Раймонд то и дело оглядывался, все время ожидая увидеть Дивину внезапно там, позади него и закрывающейся. К тому времени, когда он нащупал ключ в замке и упал на кровать, Рэймонда так сильно трясло, что ему пришлось сильно сжать руки в боках, не двигаясь, пока рубашка под его курткой не стала жесткой и холодной.
Четырнадцать
Конечно, это не должно было быть так просто. День, который имел значение, день, о котором идет речь, оказался субботой, а не вторником, независимо от того, сколько раз Марк Дивайн брал числа месяца, дни недели и встряхивал их, рассыпая по столу в надежде, что бинго. Всегда получалось одно и то же: суббота. Между часом и часом пятнадцатью. Дивайн проверила, и не было ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что Рэймонд пропал в тот день, разве что на пару часов. К тому времени, когда он выписался, самое раннее, Глория Саммерс отсутствовала по крайней мере четыре часа.
Помимо этого, что еще было?
Пятнистый пацан, нервный нрав и БО.
Большое дело.
Юноша, который сильно потел и носил клинок.
Что раздражало Дивина, так это уверенность в том, что, если он пойдет к Резнику, руководствуясь не более чем интуитивным чувством, инспектор быстро с ним расправится. В то время как Линн Келлог, даже Патель, пользовались вниманием босса. Но Дивайн… что касается Резника, даже Миллингтона, он был набором мускулов с проблемой поведения, и не более того. Приведи себя в порядок, или ты вылетишь: это подразумевалось не раз; заявил прямо, когда его заключенный был найден в камерах с кровью на лице.
Он пришел в ярость, сэр. Эти травмы; они были нанесены самому себе.