«Пропала девушка: дело серьезное».
— И я под подозрением?
"Не совсем."
«Но если бы у меня была конкретная причина быть в этом районе в то время, если бы, например, я звонила другу по номеру, о, двадцать восемь или тридцать два…» Она остановилась, увидев реакцию Резника. лицо. — Это дом, не так ли? Тридцать два. Где они живут? Моррисоны».
Резник кивнул.
— Я не знал.
Он ничего не сказал, но смотрел на нее; намек на тревогу в ее поведении, уже не семинар.
— Но вы не видели девушку?
"Нет."
"Любая девушка?"
— Не то, чтобы я помню.
— А ты бы помнил?
"Возможно. Наверное."
«Как насчет Ford Sierra?»
Вивьен покачала головой. «Боюсь, я замечаю машину только тогда, когда она наезжает на меня».
— Будем надеяться, что нет.
— Но я видел человека.
Господи, подумал Резник, неужели она играла со мной все это время?
— Возможно, он даже тот, кого вы ищете. По радио говорили, что кто-то бежит».
"Да."
«Ну, я переходил, знаете ли, к тропинке, ведущей к каналу. Он врезался прямо в меня, чуть не сбил с ног».
Как внизу, подумал Резник, хотя это он упал. — Ты думаешь о других вещах? он спросил.
«В какой-то степени. Но больше всего виноват он. Просто не смотрел, куда он идет.
— Куда он смотрел?
«Сзади через плечо».
Резник ясно видел в уме изгиб улицы, направление, в котором шла Вивьен, путь, по которому шел бегун. Бегущий человек повернул голову назад, откуда пришел, в сторону дома номер 32.
Резник чувствовал, как на его руках покрываются крошечные мурашки, слышал изменение регистра в его голосе, когда он говорил. — Не могли бы вы дать нам описание?
"Я так думаю."
«Подробно?»
— Это было только на мгновение.
— Но близко.
— Да, близко.
Резник уже потянулся к телефону. «Что я хотел бы сделать, кроме как принять ваше заявление, организовать приезд художника на станцию, сделать рисунок по вашему совету. Посмотрим, как близко мы сможем подобраться. Хорошо?"
«В таком случае, — улыбаясь, она наклонилась вперед, — если я буду здесь все это время, то получу половину этого бутерброда».
Двадцать девять
— Я не знал, что у тебя это есть.
Майкл покачал головой. — Я тоже. Должно быть, Диана оставила его вместе со своими вещами. Сомневаюсь, что она сделала это намеренно».
— Возможно, Эмили взяла его.
"Может быть."
Бирка была из прозрачного пластика, с обрывом на том конце, где она должна была быть прикреплена к ножке или руке новорожденного: имя, написанное черным фломастером, Эмили , имя и дата.
Они пробыли в ее комнате уже почти час, перебирая одежду, некоторые из которых Эмили никогда не носила, переданные от друзей и купленные родителями Лоррейн. В папке были инстаматик-фотографии их первого отпуска, их троих, после свадьбы, развода.
— Ты это помнишь?
Эмили на спине скучающего осла, сжимающая руку Майкла. Хотя ни один из них не мог выразить это словами, каждый думал об Эмили так, будто больше никогда ее не увидит.
— Кто это говорил по телефону ранее? — спросил Майкл.
«Только моя мать».