— Значит, вы там больше не работаете?
Она покачала головой. «Я просто подрабатывал. Работал в университете неполный рабочий день и ждал, пока кто-нибудь уйдет или умрет».
Резник улыбнулся. — У меня есть сержант, который немного похож на него.
Вивьен выпила еще немного водки. «Я сожалею о сегодняшнем дне. Вот почему я хотел тебя увидеть. Принести извинения."
"Нет нужды."
"Ты злился."
"Я был разочарован."
— Думаешь, это он? Я имею в виду, ты думаешь, он виноват в том, что случилось с девушкой?
"ВОЗ?"
"Номер три."
Немного пива Резника пролилось на его руку и начало капать на пол. — Ты узнал его.
"Нет. Я этого не сделал. Не совсем. Иначе я бы сказал».
— Тогда что ты имел в виду, номер три?
«Ну…» еще водки, «… он был тем, кто был похож на человека, которого я видел больше всего, в этом нет сомнений».
— Тогда я не понимаю, почему…
«Да, вы знаете. Я должен был быть позитивным. Я должен был быть готов идти в суд…»
"Не обязательно."
— Но вполне возможно. И сказать под присягой, что это был человек. Какая польза, если все, что я мог сказать, было хорошо, я думаю, что это было или могло бы быть?»
Резник вздохнул и отпил пива. Слева от него одна из компании достала свои снимки Барселоны и раздавала их по кругу.
— Ты мне сейчас рассказываешь.
"Это другое."
"Это?"
— Вы арестуете его из-за того, что я вам сейчас говорю?
"Возможно нет."
— А если бы я выбрал его сегодня днем?
Резник посмотрел через комнату. "Более чем вероятно."
Вивьен осушила свой стакан. «Кроме того, — сказала она, — это не совсем справедливая система».
«Почему бы и нет?»
«Сегодня днем с этого человека выступил пот, он был напуган до полусмерти. Никому из остальных не было ничего, кроме скуки».
Резник допил пиво. "Другой?" — сказал он, ожидая, что она скажет «нет». Но она протянула ему свой стакан и позволила ему пройти к бару, чтобы купить второй стакан. Может быть, это одна из особенностей женщин и утопий? Мужчины, ожидающие их по рукам и ногам, всегда срываются, чтобы заплатить за выпивку.
Ее квартира располагалась высоко в одном из огромных викторианских домов недалеко от центра города, слуховые окна торчали из-под пологого ската крыши. Главную комнату она выкрасила в белый цвет, высокие стены без украшений, за исключением картин размером не больше открытки, черно-белых фотографий или офортов, каждая из которых была вставлена в рамку значительно большего размера.
«Мои коллеги смеются надо мной, — сказала Вивьен. «Обвините меня в том, что я пытаюсь воссоздать Канаду прямо здесь, у себя дома».
Резник был удивлен, когда она предложила ему зайти выпить кофе; Судя по выражению ее лица, она была почти так же удивлена, когда он согласился. Как оказалось, она не привезла свою машину. «Я думала, что смогу заставить тебя отвезти меня домой, — сказала она, — рано или поздно».
Она включила музыку, женщина пела что-то классическое, но достаточно тихо, чтобы это не имело значения. Книг было меньше, чем ожидал Резник, и они были разбросаны полуаккуратными стопками по полу. Круглый стол под окном был завален стопками бумаг, фотокопий статей, журналов. Если не считать низкого двухместного дивана, здесь были только стулья из дерева и парусины, выкрашенные в черный цвет. Телевизор, если он и был, Резник предположил, что он в спальне; он задавался вопросом, была ли эта комната такой же строгой.