— Не повезло, значит, Железкину, раз у него такие друзья, — сказал Незнайка.
— Так ему и надо. Он же плохой.
— А зачем же Деревяшкин с ним тогда дружил?
— Деревяшкин, он такой замечательный, он хотел, чтобы всем коротышкам в нашем городе жилось хорошо и всегда делал Железкину пакости исподтишка.
— А если при Железкине всем так плохо жилось, почему же его терпели?
— Все коротышки очень не любили Железкина, но не знали об этом. Это только потом Деревяшкин нам все объяснил, и мы поняли, как плохо нам раньше жилось.
— А что же хорошего сделал коротышкам Деревяшкин?
— Очень много. Прежде всего, он отменил все правила и законы, которые были при Железкине. Поначалу было тяжело, особенно когда отменили закон всемирного тяготения и правила дорожного движения. Некоторые коротышки не знали, как вести себя в условиях невесомости, и поразбивали себе носы, да и машины стали сталкиваться чаще. А некоторые принципиально соблюдали старые правила и ходили по земле, причем по правой стороне улицы. Это, конечно, плохо, но в нашем городе можно все, даже соблюдать правила движения, как при Железкине. И за это мы тоже очень благодарны замечательному коротышке Деревяшкину. А хорошие коротышки, которые за Деревяшкина, летали только по левой стороне улицы и плевали на тех, кто ходил по правой. Этих коротышек так и назвали: левыми, а остальных называли правыми. А потом Деревяшкин собрал избранников и разрешил им говорить все, что они думают, и даже больше. Избранниками стали только такие коротышки, которые могли говорить больше, чем думать. Это очень редкие коротышки, их специально долго выбирали. Поэтому они и называются избранниками.
— Кембрик, а почему ты не летаешь? — спросил Незнайка. — Разве ты правый?
— Нет, — ответил Кембрик, — закон всемирного тяготения, как оказалось, был еще до Железкина, и действовал не только у нас, но и в соседних городах, так что его отменили по ошибке. Когда левые это поняли, они сразу попадали. Некоторые довольно сильно расшиблись, — Кембрик с болезненной гримасой потер затылок. — Зато ездим мы все равно по левой стороне, не как при Железкине. Правда, с правыми часто сталкиваемся, но это ничего. Скоро правых не станет совсем, и тогда все будут ездить по левой стороне, любить Деревяшкина и жить счастливо.
Кембрик остановил машину у большого синего дома в центре города.
— Приехали, — сказал он. — В этом доме живут избранники.
— Красивый дом, — сказал Незнайка. — А что, у вас все коротышки живут в таких домах?
— Нет, — ответил Кембрик, — но избранники должны жить лучше других, ведь они стараются сделать хорошей жизнь всех коротышек, а для этого нужно знать, как жить хорошо.
В холле дома к путешественникам подошел коротышка в очках и с толстой папкой под мышкой. Кембрик поздоровался с ним и сказал:
— Это мой сосед левый избранник Бейсик. Бейсик, это путешественники. Они прилетели на самолете, чтобы найти лучший город в мире.
— Это наш город, — уверенно сказал Бейсик. — И он каждый день становится все лучше. Мы делаем его лучше.
— Здорово, — сказал Незнайка. — А что вы сделали сегодня?
— Сегодня, — глаза избранников засветились как фонарики, — сегодня мы на Совете избранников отменили железные гвозди.
Все замолчали. Избранники застыли со светящимися глазами. Незнайка не знал, что и сказать.
— Ничего удивительного, — сказал, наконец, Пачкуля Пестренький, — вот стеклянные гвозди отменить бы не удалось.
— А от этого жизнь точно станет лучше? — спросил Незнайка.
— Конечно, станет! — воскликнул Бейсик. — Ведь раньше, еще до негодяя Железкина, наши предки пользовались не гвоздями, а деревянными заклепками, так что мы даже не отменяем железные гвозди, а просто восстанавливаем историческую справедливость. Такого нет ни в одном из соседних городов. Все будут ездить к нам учиться и завидовать, что у нас есть историческая справедливость и деревянные гвозди.
— Бейсик, у меня есть одна замечательная идея, — сказал Кембрик. — Нам надо ее обсудить, а гости пусть отдохнут с дороги. Я провожу их в комнаты для гостей.
— Может, мы город лучше посмотрим? — спросил Незнайка. — Какие у вас тут достопримечательности?
— Вас обратно в дом не пустят, — ответил Кембрик. — В этот дом пускают только избранников и тех, кто с ними. Да и нет у нас достопримечательностей. Те, которые построили при Железкине снесли, а те, которые были до Железкина, снесли при негодяе Железкине.
— А почему бы вам не построить новые?
— Некогда. Избранники весь день говорят то, что думают, а все остальные смотрят на это по телевизору. Поэтому у нас никто не работает. Работали только при негодяе Железкине, когда по телевизору смотреть было нечего. Кстати, эта телевизионная передача и есть наша главная достопримечательность. Вы обязательно посмотрите ее завтра с утра. Вам это будет очень интересно, обещаю.
Чтобы не пропустить такую интересную передачу, Незнайка лег спать пораньше. Луна этой ночью светила особенно ярко, и он, засыпая, вспоминал о том, как летал на Луну, как у лунных коротышек началась новая жизнь. Вспоминал он и о своем лунном друге Козлике. Как он там? Но об этом Незнайка не успел как следует подумать. Он уснул.
Глава шестая
Основатели ОГР
«Только реакционер не поддержит ОГР! Покупайте акции Общества гигантских растений!» — прочитал Козлик на огромном плакате, висевшим на ограде шикарного особняка в центре города Знайкенберга (бывш. Грабенберга). Козлик неуверенно достал из кармана конверт и подошел ко входу.
— Куда прешь?! — на пути у него неожиданно возник милиционер с дубинкой. — Сюда нельзя.
— Мне очень срочно нужно увидеть распорядительного директора ОГР, — сказал Козлик, прижимая конверт к груди. — Меня прислали жители моей деревни. Мне обязательно надо с ним поговорить.
— Мало ли кого кто прислал! — грубо ответил милиционер. — Его все хотят увидеть, а голова у него одна, и за всех должна болеть.
— Извините, — ответил Козлик.
Он отошел от дома на несколько шагов, но вдруг вспомнил, что-то, вернулся, достал из кармана старую пожелтевшую газету и показал милиционеру фотографию на последней странице. Под фотографией было написано: «Сегодня господа Незнайка, Мигс, Жулио и Козлик основали Акционерное общество гигантских растений для доставки семян, находящихся на поверхности луны». «Это я», — сказал Козлик, показывая себя на фотографии.
Голова у Миги, действительно, была одна и болела она ужасно. Он лежал в постели, перемежая всхлипывания жалобными стонами, а верный секретарь Крабс ласково, по-матерински, прикладывал к его лбу влажный платок. Когда-то Крабс был управляющим у давилонского миллиардера Спрутса, но когда на Луну прилетел Знайка, Крабс глубоко проникся идеей освобождения трудящихся и вместе со спрутсовскими деньгами перешел на сторону народа. И не прогадал.
— Твое вчерашнее выступление в народном бредламе произвело небывалый эффект, — говорил он, поправляя компресс на голове своего шефа. — Все газеты повторяют твои слова о бывших капиталистах, которые припрятывают денежки вместо того, чтобы покупать акции ОГР. Твоя голова необходима всему народу, а ты вчера на журфиксе чуть было не лишил его этой драгоценности. Я же тебе говорил: ну табуретку, ну журнальный столик, но ведь даже не всякий профессор может головой сломать обеденный стол.