Я отвела взгляд: не смотреть же мне на детские игры. Но потом опять повернулась к девочке. Кукла Нани была некрасивая, старая, на лице и теле виднелись следы от шариковой ручки. Однако в тот момент ее наполняла жизненная сила. Теперь она уже сама исступленно целовала Элену. Девочка изо всех сил прижимала ее пластиковые губы к своим щекам, губам, к худенькой груди и выпуклому животу, прикладывала ее голову к своим зеленым трусикам. Малышка заметила, что я на нее смотрю. Она улыбнулась, подняв на меня мутный взгляд, и обеими руками засунула голову куклы себе между ног, крепко сжав ее обеими руками, как будто хотела раздавить. Всем известно, что дети играют в такие игры, когда пытаются что-то забыть. Я встала. Солнце палило так сильно, что я вся вспотела. Ни ветерка. На горизонте застыла серая дымка. Я отправилась купаться.
Лениво бултыхаясь в воде, я снова заметила Нину и ее мужа; они продолжали спорить. Нина против чего-то горячо возражала, он слушал. Потом мужчина, судя по всему, устал от потока слов и сказал ей что-то – твердо, но невозмутимо и тихо. Должно быть, он очень ее любит, подумала я. Он оставил жену у кромки воды и пошел поговорить с теми, кто приплыл накануне на катере. Очевидно, о них и был спор. По собственному опыту знаю, что так всегда и бывает: сначала веселье, друзья, родственники, вы всем рады, всех любите, потом начинаются стычки из-за слишком тесного общения, и внезапно дает о себе знать застарелая неприязнь. Нина больше не могла выносить гостей, вот ее муж и отправился их выгонять. Через некоторое время мужчины, раскормленные женщины и толстые дети в беспорядке покинули зонтики и стали грузить вещи на катер, причем муж Нины взялся сам им помогать, чтобы они убрались поскорее. Расставаясь, все принялись обниматься и целоваться, но никто из гостей не подошел попрощаться с Ниной. Опустив голову, она ушла на другой конец пляжа, словно больше ни минуты не могла смотреть на них.
Я долго плавала, ожидая, пока поредеет воскресная толпа. Купание взбодрило меня, боль в спине почти утихла, по крайней мере, мне так показалось. Я не вылезала из воды до тех пор, пока не продрогла, а кончики пальцев не покрылись морщинками. Моя мать, когда замечала такое, криком выгоняла меня из воды. А увидев, что я стучу зубами, приходила в еще большую ярость, крепко хватала меня, укутывала с головы до пят в полотенце и растирала с такой силой, так энергично, что почти сдирала с меня кожу, и я не понимала, действительно ли она тревожится о моем здоровье или просто дает волю своему гневу.
Расстелив полотенце прямо на песке, я легла. Как же приятно погреться на теплом песочке после того, как прохладная вода остудила тело! Я бросила взгляд на то место, где недавно играла Элена. Там теперь осталась только кукла, валявшаяся в странной позе: у нее были широко раздвинуты ноги, а голова наполовину утонула в песке. Виднелись лишь один глаз, нос и половина макушки. Тепло убаюкало меня, и после бессонной ночи я задремала.
Глава 10
Не знаю, сколько я проспала, может, одну минуту, а может, десять, но в себя я пришла с трудом. Небо стало белесым от жары. Воздух был неподвижен, людей на пляже прибавилось, играла музыка, стоял гул голосов. Среди воскресной толпы мне сразу бросилась в глаза Нина – как будто она тайком послала мне призыв о помощи.
У нее что-то случилось. Она, медленно и неуверенно ступая, бродила между зонтиками; губы у нее шевелились. Она резко поворачивала голову то в одну сторону, то в другую, словно встревоженная птица. Я в недоумении спросила себя, что могло произойти, но с моего места мне ничего не было слышно, а затем она помчалась бегом к мужу, который лежал под зонтом.
Мужчина вскочил, огляделся. Мрачный старик взял его за руку, но тот вырвался, к нему подошла Розария. Все члены семьи, большие и маленькие, стали дружно, как по команде, осматриваться, а потом засуетились и разбрелись в разные стороны.
Они стали звать девочку: Элена, Ленучча, Лена. Розария мелкими шажками стремительно понеслась к морю, как будто ей срочно захотелось искупаться. Я взглянула на Нину. Она двигалась бездумно, прикладывала руку ко лбу, шла направо, потом резко разворачивалась и бежала налево. Выглядела она так, как будто что-то высосало, иссушило ее изнутри, лицо у нее помертвело. Кожа пожелтела, беспокойные глаза горели безумным огнем. Она не могла найти ребенка, она его потеряла.