Артур Кейпел тоже побывал на войне, правда, занимался больше поставками угля со своих угольных шахт в Англии, но пороха понюхал. И даже во время военных действий он сумел выбраться к любовнице и свозить Коко в Биарриц – курорт на границе с Испанией. В Биаррице было тихо, спокойно, много аристократической публики и никаких кутюрье! Через месяц аристократки уже стояли в очереди, желая заказать наряд у Шанель. Биарриц стал Клондайком для Шанель не только в военные годы, но и на долгий срок.
Количество открытых бутиков росло, благосостояние новой кутюрье тоже. Ее соперник – Поль Пуаре, в последние годы диктовавший моду и предложивший стиль «Шехерезада» с настолько узким внизу платьем, что дамам приходилось стягивать колени резинкой, потому что при слишком широком шаге подол просто рвался, в военное время занялся изготовлением формы для армии, остальные забились по щелям. Шанель вполне воспользовалась моментом. Вернувшись на подиумы после войны, Поль Пуаре и остальные с изумлением обнаружили, что там царит вчера еще никому не известная портниха из Мулена.
Коко никому не говорила, что она из Мулена, но это мало что меняло. Место диктатора моды заняла практически самозванка! Это было неприятным открытием, но Поля Пуаре нимало не обеспокоило. Глупышка свернет себе шею за пару лет окончательно, что она может предложить? Какое-то убожество, разве такой должна быть женщина? Даму нужно холить и лелеять, водить, поддерживая под локоток, чтобы не упала, помогать одеваться и раздеваться (лучше второе)... Шанель предлагала все иное – самостоятельную женщину, одевающую платье без помощи горничных и двигающуюся широким шагом (и никаких резинок на коленях!).
Надо ли говорить, что женщинам понравилось предложение Шанель, они не желали возвращаться к тюрбанам и нарядам Шехерезады. Побеждала Шанель!
А где все это время был Бой? Он воевал, зарабатывал деньги, периодически ездил отдыхать с Коко, временами ночевал на квартире, которую снял для них. Но предложения выйти замуж не делал.
Почему? Коко уже не была той глупышкой из Руайо, которую нужно учить есть устрицы или объяснять, что подпись в чековой книжке чего-то стоит только тогда, когда на счету есть средства. Это была стройная красавица, диктующая моду, по ее примеру женщины окончательно отказались от корсетов, оголили икры ног, перестали бояться загара, а потом и вовсе постриглись. Своим примером она заставила женщин Парижа, а за ними и почти всей Европы раскрепоститься, почувствовать себя самостоятельными и свободными. Одежда для женщин всегда очень много значила, сознание самой себя в корсете или без него разительно отличается, а возможность носить то, что хочется, а не то, что придумали мужчины, мало заботившиеся об удобстве прекрасного пола, добавляет уверенности.
Коко победила, она имела достаточно средств, она диктовала моду Парижу (пусть пока еще не царя в ней безраздельно), она была молода, хороша собой, активна... Чего не хватало Бою? Не любил?
Нет, скорее иное. Кейпелу, даже в большей степени, чем Шанель, было нужно положение в свете. Это Коко могла позволить себе устроить скандал в обществе, предложив новый фасон шляпки или платья. Это с ней считались дамы, выбирая, где сделать талию. Бой вращался в совсем других кругах – деловых. Банкирам в Довиле или Биаррице можно представить Коко Шанель, даже если те с женами. Это даже хорошо, жены придут в Париже в ателье и закажут себе что-то новенькое, а потом приведут знакомых. Так обычно и случалось. Но это ни в коем случае не означало, что Коко примут в свой круг или допустят в гостиные Парижа или Лондона.
Она никто, всего лишь портниха, модная, своеобразная, но портниха. Она на другой ступеньке, иметь ее любовницей не возбранялось, тем более Кейпел не был женат. Но если бы Бой захотел жениться на Шанель, он тоже опустился бы на эту ступеньку. Опустился, а Кейпелу так хотелось подняться или закрепиться на той, куда он смог пробиться благодаря собственным усилиям. Шанель была гирей на его ногах, а гиря не воздушный шар и вверх не тянет, норовит, напротив, прижать к земле.