— Я родилась в Удолье, с той стороны перевала в…
— Ага. Вот. Как раз должно подойти. Снимай эти отрепья и сразу бросай их в камин… Нет. Лучше в костёр во дворе, иначе мы тут за полдня не проветрим. Ну же снимай… Что это за синяки?
— Наверное, ударилась, когда меня везли сюда в телеге. Я не помню, они стукнули меня по голове, и я не помню, как меня везли…
— О, священные сёстры! Кто?! Какая скотина это сделала! Я им руки оторву. Бить девушку по голове! Какое варварство! И у них ещё хватает наглости раздувать щёки и именовать себя культурным центром Империи! Говори немедленно, кто посмел?
— Конюх… кажется… на постоялом дворе я хотела купить лошадь… они отняли у меня деньги и кольцо…
Смиона всплеснула руками, закатив глаза к потолку и пробормотала что-то невнятное.
— Что? — переспросила Мольфи.
— Ничего. Тебе ещё рано знать такие выражения. Говоришь, тебя стукнули по голове?
— Да. До сих пор болит… Шишка даже вскочила.
Смиона взяла свечку.
— Так. Посмотри мне в глаза. Внимательно. Хорошо. Не моргай.
Она провела свечкой перед глазами Мольфи и поставила восковой столбик обратно на стол.
— Тебе нужен отдых. Полный покой на несколько дней. Хорошее питание и свежий воздух. И кое-какие травяные настои. Что эти негодяи ещё с тобой сделали?
Они меня связали и привезли сюда… Потом меня допрашивали и заперли внизу, в клетке… Пока не пришёл тот человек, и не сказал, чтобы меня отвели к вам.
Смиона опять всплеснула руками и потрясённо покачала головой.
— Ужас. Это просто ужас… И с кем мне только приходится иметь дело? Мужланы и солдафоны! И почему я только согласилась ехать в эту глушь? Ладно. Пойдём в сад, пока солнце выглянуло, тебе нужен свежий воздух.
Они спустились в небольшой внутренний дворик. Мольфи вошла и остановилась удивлённая. Вдоль каменных стен часовыми стояли тёмные пирамидальные хвойники, по деревянным решёткам густо змеились какие-то вьющиеся растения с ярко-багровыми листьями. На клумбах зеленели папоротники и никогда не виденные ею цветы.
— Как красиво…
Смиона польщённо улыбнулась.
— Я сама его разбила. Всё посажено моими собственными руками, по моему личному плану. Обрати внимание вон на ту альпийскую горку, правда, она прелесть?
Мольфи посмотрела на небольшой холмик усеянный камнями, между которыми струился крошечный ручеек.
— Да, очень живописно…
— Ты ещё не видела её, когда она цветёт. Горку я сделала для души, ну и ещё кое-что здесь тоже. Даже если сад выращен для практических целей, он должен выглядеть красиво, ты согласна?
Мольфи кивнула.
— Приятно встретить родственную душу, — Смиона вздохнула, — ты просто не представляешь как тяжело, когда буквально не с кем поговорить…
— Я видела в замке много людей, — удивилась Мольфи.
— Разве с ними можно обсуждать садоводство? Вот про оружие или лошадей они могут говорить часами, а цветы им неинтересны… Ты любишь цветы?
— Да. А вот это что?
Она протянула руку к необычному цветку на высоком пушистом стебле.
— Не трогай!
Смиона перехватила её руку.
— Он ядовитый…
Мольфи удивлённо посмотрела на хозяйку.
— Ядовитый? А почему вы его не выполете?
— Э-э-э… Ну как бы это получше сказать. В основном сад всё же предназначен для разных практических надобностей, а красоту я тут уж сама для себя навожу.
— Практических? А зачем для этого ядовитые цветы?
Смиона задумалась.
— Вы делаете яды?! — сообразила Мольфи, — чтобы отравлять людей! Это же низко и мерзко!
Её собеседница возмущённо сверкнула карими глазами.
— Мы не отравители! Чёрный Ворон не прибегает к таким методам… ну разве что в крайнем случае. Это солидная и респектабельная организация, и она чтёт законы и обычаи. Но мы должны быть в курсе того, что могут применить наши противники. Кроме того, всё зависит от дозы. Многие яды в малых количествах целебны.
— Не может быть, — удивилась Мольфи, — яд, он всегда яд.
— Ничего подобного. Яд и лекарство — две стороны одной медали. Вытяжка из лалабарской лианы — сильнейший токсин, убивающий почти мгновенно, но она же прекрасное средство от судорог, и одновременно противоядие, спасающее от отравления сторфантскими бобами. И настоящий алхимик должен в совершенстве знать все их свойства.
— Это как магия?
— Не совсем. Конечно, определённая магическая составляющая в ней есть, но в целом это как механика — она тоже основана на знании, но почти не затрагивает волшебные материи.
— Интересно, я думала, что знание неотделимо от магии…
Смиона пристально взглянула на девушку.
— Ты любознательна. Это хорошо, но не сейчас. После удара по голове тебе нужно отдохнуть, а не размышлять о сути вещей. Если хочешь, мы обсудим это позже.
Мольфи согласно кивнула. Но потом снова заговорила:
— Тот человек… Который отправил меня сюда. Он показал мне кольцо. И спрашивал про одного моего друга… Я бы хотела знать, что с ним.
Смиона опять посмотрела на Мольфи.
— Он тебе нравится?
— Мне? Я как-то не задумывалась… Но я бы не хотела, чтобы его… чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.
— Мне сказали, что ты начинающая волшебница. И, похоже, не ошиблись. Но чародеи не бывают счастливы в семье. Такова плата за их знания и талант… Помни об этом, выбирая свою дорогу в жизни. Тебе не стоит привязываться к людям, если ты идёшь путями магии.
— Я всё равно хочу знать, что с ним случилось.
— Конечно, конечно, но я должна была тебя предупредить. Я поговорю с Эниго. Если он что-то сможет для тебя сделать, я его об этом попрошу. А пока отдохни. Просто сядь на лавочку и немного посиди, ни о чём не думая. Наслаждайся осенним солнцем и этим садом. Ты же не хочешь, чтобы эти головные боли остались у тебя на всю жизнь?
С небольшой открытой площадки открывался вид на соседние холмы и речную долину. Дальше, на севере, серела зубчатая гряда, оставленная ими позади. По каменному полу деловито расхаживало несколько крупных чёрных птиц. Человек в чёрном аккуратно наполнял плошку с кормом.
Мольфи застенчиво кашлянула. Человек отставил миску, из которой доставал корм, и обернулся.
— Смиона мне сказала…
— Да, я знаю. Ты хотела со мной поговорить?
Он вытер руки полотенцем. Вороны приблизились к еде. Девушка с опаской поглядела на мрачных птиц.
— Не бойся. Они почти ручные. Ты намеревалась спросить про кольцо?
Мольфи кивнула. Эниго достал украшение и протянул его девушке.
— Возьми. Оно твоё.
Она робко сжала перстень в ладони.
— А что случилось с тем человеком?
— Он в безопасности… пока. В том числе и благодаря тебе.
— Я могу его увидеть?
Эниго отрицательно покачал головой.
— Не сейчас. Потом. Может быть.
Мольфи на минуту замолкла. Потом спросила.
— Почему вы хотели его убить… нас убить?
Эниго внимательно посмотрел на неё.
— Ты и правда хочешь это знать?
— Да.
— Хорошо, — он показал ей на скамью, — садись, рассказ не будет скорым.
Она послушно опустилась на выцветшие от дождей и солнца доски. Эниго тоже присел на край скамьи.
— Когда-то давно, — заговорил он, — когда ещё не было Империи, здешние места жили по законам кровной мести. Ни одно оскорбление, ни единая обида, не должны были оставаться неотмщёнными. И если простые люди убивали своих кровников, то князья и бароны шли на своих обидчиков войной. Мстя за нанесённое оскорбление, они предавали огню и мечу села и замки. Лилась кровь, и приходившие к нам завоеватели всегда могли рассчитывать найти тех, кто ради мести встанет на их сторону…
— Это печально, — негромко сказала Мольфи.
Один из воронов перестал клевать и, повернув голову, поглядел в её сторону блестящим круглым глазом. Эниго продолжил.
— Тогда и возникло наше братство. Начало ему положили две знатные семьи, истребившие во взаимной вражде собственных наследников. Главы семейств, потрясённые гибелью своих детей, решили не только примириться, но и положить конец бесконечной череде убийств. Они создали Братство Чёрного Ворона, каравшее тех, кто должен был ответить за свои преступления и принимавшее на себя кровь убитых.