— Да, спасибо, я уже могу сама пройти от спальни до общего зала.
— Тебе повезло, Малфрида.
— Очень. Я страшно боялась, что вы мне ногу совсем отрежете.
Мелиранда улыбнулась.
— Ты мне ещё нужна. С обеими ногами. Поэтому я ограничилась чисткой ран. Укус лесного дракона крайне опасен. Даже взрослый буйвол гибнет в страшных муках через три-четыре дня.
— У этого ящера такой сильный яд?
— Можно сказать и так. Хотя на самом деле убивает не яд, а заражение крови. Такое же можно получить от ржавого гвоздя или грязной стрелы. Оно убивает медленнее змеиного яда, но наверняка. К счастью ты попала мне в руки не слишком поздно, и я смогла остановить инфекцию. Но ещё некоторое время ты будешь чувствовать себя далеко не лучшим образом.
— Я помню, Кордред как-то рассказывал, что существуют такие совсем малюсенькие существа, которые могут жить в крови и вызывать болезни.
— Именно так.
— Вы волшебница, госпожа Мелиранда?
— Да. Не совсем в том смысле, что под этим подразумевается в Империи, но по сути, да.
— То есть вы не учились в коллегиях?
Женщина покачала головой. Её густые чёрные волосы мягко колыхнулись.
— Я не люблю правила. Поэтому хоть я и училась у жрецов на востоке, но не стала одной из них. Для этого нужно слишком многим пожертвовать. Я этого не хочу. Я ищу другой путь.
— А здесь вы помогаете этому адмиралу?
Мелиранда пренебрежительно фыркнула.
— Это он мне должен помогать. Хотя в силу обстоятельств он и оказался главным. Но это временно. Скоро всё станет на свои места. Должно стать… А здесь я просто изучаю древнюю магию. Собираю кусочки головоломки.
— А на этих островах разве есть магия? Это же совсем дикое место!
Женщина рассмеялась.
— Ты ещё так наивна, Малфрида. Эти острова — лишь вершины древних гор. Когда-то здесь располагался большой остров, и одно из самых больших средоточий древнего волшебства. На склонах гор возвышались храмы и обсерватории. А у их подножия стоял огромный город. Но потом… Потом Великие Льды растаяли, море переполнилось и затопило остров вместе с городом и храмами. И только вершины гор остались над водой.
Мольфи затаив дыхание смотрела на рассказчицу.
— Много веков спустя на этих островках поселились завоеватели, воздвигшие на руинах древних храмов свою крепость. Но и их время миновало и очень долго острова были почти необитаемы, покуда прошлым летом наш Черногривый Лев и повелитель морей не вздумал свить себе здесь уютное гнёздышко.
Она усмехнулась и налила себе в чашу вина из серебряного кувшинчика.
— А зачем он это сделал? — не удержалась Мольфи.
— Политика. Интриги. Борьба за власть… Бутафорскую власть, которую дают сила и оружие.
— Оружие — серьёзный аргумент, — рассудительно заметила девушка.
Мелиранда покачала головой.
— Оно слишком острое, чтобы на нём можно было усидеть. Даваемая им власть преходяща, как дуновение ветра. Настоящую власть даёт иное. Так что вся эта адмиральская суета вокруг кораблей и солдат тщетна. И польза от неё только в том, что в итоге она укрепляет Великих Древних.
— А кто это — Великие Древние?
Мелиранда оценивающе поглядела на девушку.
— Ты выросла в Империи и веришь в силу императора?
— Конечно.
— А откуда она берётся, знаешь?
— Да. Народ даёт ему великую мощь. И эта мощь…
— Именно. Император олицетворяет собой народ своей державы и тот даёт ему магическую силу. Но это значит, что за пределами страны у него нет силы?
Мольфи кивнула.
— Но ведь люди живут и там?
— Они верят в своих, неправильных, императоров. Их, кажется, целых три…
— А те, кто не верит ни в одного из четырёх императоров. В кого верят они?
Мольфи растерянно посмотрела на волшебницу.
— Не знаю. Жрецы нам не говорили. И Кордред тоже… А во что?
— Они много во что верят. Но есть вещи, в которые верят все. Это страх, боль, надежда, справедливость. И их много. Ты ведь знаешь Древних Сестёр?
— Конечно. Их изображения есть в каждом храме Империи. Сёстры Юга Гилла и Стемма. Младшая олицетворяет рождение и юность, а старшая — старость и болезни. И Сёстры Севера — Валинда и Бассина. Одна несёт мудрость и знание, а другая обман и иллюзии.
— Ты хорошо училась, Малфрида. Но далеко не всё про них знаешь. В сестёр верили задолго до того, как первый император был увенчан короной. И будут верить даже тогда, когда Империи придёт конец.
— Империи не может прийти конец, — прошептала Мольфи.
— Всё, что когда-то началось, когда-нибудь кончится, — философски пожала плечами Мелиранда, — и сёстры не единственные Великие Древние. В ваших храмах многих Древних чтут под именами священных предков: братьев Мафта — уравнителя и Лотта — вознаграждающего, подателя-Нейста, Гамелена испытующего, и многих других. А есть ещё и такие, кого в Империи вспоминать не любят.
— Кого?
Колдунья задумалась.
— Их много. Хотя бы Фомос — владыка страха и ужаса, Аларкал — повелитель зависти, ревности и мести, Сехен — отец интриг, заговоров и амбиций, Акар — ожесточитель сердец и помрачитель рассудка, властелин гнева, ярости и жестокости, златопалый Царх — средоточие алчности, изменчивая Тирклин — дарительница чувственных удовольствий, и ледоликая Шларр — остановительница потоков, хозяйка лени и покоя, коварный Энтак — метатель костей, разжигатель азарта и ложных надежд… У них много имён и много обличий. Они явились вместе с людьми, и не уйдут пока будет жив хоть один человек, как бы имперские жрецы не мечтали их изгнать. Потому что они — отражение человечества в магическом зеркале. Отражение его чувств и желаний. Они — это мы сами.
— И они сильнее Императора?
— Сила — понятие относительное. Всё зависит от того как её приложить. Но они достаточно сильны.
— А есть кто-то ещё древнее?
Лицо Мелиранды стало серьёзнее.
— Да. Потому, что люди не одиноки. Другие живые существа тоже обладают эмоциями. И они тоже отражаются в магическом зеркале. И порождают Древнейших. Но их боялись даже величайшие маги прошлого. Ибо человеку никогда не понять нечеловеческого.
Чародейка посмотрела на багровый диск солнца, опускавшийся за коническую гору с облачком на вершине.
— Вечереет. В этих местах очень быстро темнеет. Тебе пора спать. Завтра нам придётся идти к Шиму. Этот бабник счёл, что ты уже достаточно выздоровела, чтобы он мог отправить тебя на галеры. Надеюсь, я смогу его разубедить…
Резиденция адмирала Шиамшара располагалась в башне старого маяка. Её расчистили от лиан и папоротника, выгребли мусор и по возможности придали жилой вид. Стены завесили узорчатой тканью, а на разбитом каменном полу настелили тростниковых циновок.
Путь до башни был совсем близким, но Мелиранда настояла, чтобы Мольфи донесли на носилках до самой приёмной. Перед входом, чародейка шепнула девушке на ухо.
— Говорить буду я. Ты молчи, и старайся выглядеть как можно болезненнее… Если получится — упади в обморок.
Адмирал вальяжно развалился в старом каменном кресле, чем-то напоминавшем трон. Повелитель морей оказался крупным мужчиной лет за тридцать, мускулистым, загорелым и с хорошо заметными на лице шрамами. Его усы были тщательно выбриты, а чёрная борода заплетена в ряд аккуратных мелких косичек. Длинные густые волосы прижимал массивный бронзовый обруч, напоминавший корону. На адмирале была просторная шёлковая туника с пурпурной каймой и сандалии. Для полноты картины с мощной шеи на грудь спадала тяжёлая золотая цепь, а на руках блестели массивные браслеты.
Вокруг трона суетилось несколько стройных молодых женщин, не слишком плотно одетых.
— Репетируешь? — не скрывая ехидства, сказала Мелиранда, — тренируешься быть королём?
— Не без этого, — усмехнулся адмирал, отдавая позолоченную чашу одной из девиц, — но посуди сама. В молодости я был наёмником, галерным каторжником, грабителем древних гробниц… Я спал на земле и голых досках, и жрал такую дрянь, что шакалы бы побрезговали. Могу я теперь позволить себе немного роскоши?