– Значит, вы еще не выяснили, кто его первоначальные владельцы?
Амелия покачала головой:
– Пока нет. Знаю лишь, что у самых последних владельцев он оставался меньше года и они пожелали побыстрее его продать. Они отдали его за такую низкую цену, что меня так и тянет отправить им дополнительный чек.
Я покосилась на Нолу. Та водила указательным пальцем по изящной резьбе балюстрады парадного крыльца. Меня обдало жаром уже оттого, что я смотрела на нее, тогда как она даже не вздрогнула.
– У тебя в детстве был такой кукольный домик? – спросила я Нолу, пытаясь вывести ее из транса, в котором она, как мне показалось, пребывала. Размытые края домика теперь потемнели, как будто вечерние сумерки окутали их темнотой. Я хотела было схватить ее за руку и оттащить назад, но не решилась. Ведь иначе мне пришлось бы объяснять свой поступок.
Подведенные глаза Нолы встретились с моими, и она опустила руку.
– Нет, – ответила она, как отрезала. Амелия посмотрела на меня, и я поняла, что она тоже это заметила. Нола отвернулась от кукольного домика и сложила на груди руки. – Это просто дурацкая детская игрушка. Я рада, что моя мать никогда не тратила деньги на подобные глупости.
Слова Нолы хлестнули Амелию, как струи холодного дождя. Она как будто обмякла под их весом. Она наверняка подумала про все те годы, когда ее внучка росла без нее, без той любви, которой она осыпала бы единственного ребенка Джека. Впрочем, ей хватило мужества улыбнуться:
– Пожалуй, ты права, Нола. Думаю, этот кукольный домик потому так часто перепродавали, что он успевал быстро наскучить маленьким девочкам, тем более что он занимал в их спальнях так много места.
Я снова посмотрела на кукольный домик – его перила и скобы уже почернели – и поняла, независимо от того, верила или нет Амелия в то, что говорила, она ошибалась: очевидно, имелась иная веская причина, почему маленькие девочки не хотели, чтобы кукольный домик оставался в их спальнях.
Мое внимание привлек шорох длинных юбок. Подняв глаза, я увидела женщину в платье в стиле ампир с высокой линией талии и пышными рукавами, сидевшую за туалетным столиком восемнадцатого века, с мраморной столешницей и трехстворчатым зеркалом. Зеленый цвет ее платья портило лишь красное пятно на лифе. Поймав на себе мой взгляд, женщина встала и направилась ко мне. Я поспешила отвернуться.
– Давайте перенесем ланч на другой раз, Амелия. Я только что вспомнила об одной встрече, – сказала я, и, взяв Нолу за руку, потащила ее к двери. – Большое спасибо за вашу помощь. Увидимся с вами и Джоном на барбекю. – Я на мгновение остановилась и, повернувшись к ней, увидела, что женщина в зеленом платье снова идет ко мне. Да и голоса теперь звучали все громче и громче. – Заходите к нам в любое время, чтобы увидеть Нолу. Мы будем всегда вам рады.
Амелия благодарно улыбнулась мне.
– Я знаю. – Она повернулась к внучке: – Надеюсь, ты не возражаешь. Я хочу, чтобы мы с тобой познакомились ближе. – Амелия шагнула вперед, явно желая обнять Нолу, но та поспешила отвернуться, сделав вид, будто этого не заметила.
Увидев у двери сумку с покупками, я сунула ее Ноле в руки.
– Амелия, спасибо за подарок. Уверена, что Ноле он понравится.
Я открыла для Нолы дверь, и та уже шагнула в нее, как вдруг остановилась и повернулась к Амелии.
– Спасибо, – медленно сказала она. – За ваш подарок.
И, коротко улыбнувшись, юркнула в дверь.
Амелия расцвела.
– Не за что, – запоздало сказала она, но Нола уже шагнула к витрине и, прижавшись лбом к стеклу, вновь уставилась на кукольный домик, делая вид, что ее внимание приковано к чему-то другому.
Я зашагала по Кинг-стрит в сторону рынка; Нола последовала за мной. До моей следующей встречи у меня оставалось почти два часа, и, хотя я бы предпочла провести утренние часы, сверяя записи в моем «БлекБерри» с двумя другими ежедневниками, которые я держала на всякий случай, я решила, что разговор с Нолой назрел.
Я повернулась к ней:
– У меня есть немного времени, и я решила показать тебе Чарльстон. Если ты не против прогуляться, мы пойдем на рынок под открытым небом. В это время года там полно туристов, но есть и кое-какие интересные местные продавцы и вещи ручной работы. Вдруг тебе что-то понравится.
Нола пожала плечами, и я восприняла это как «да». Мы пошли дальше, мимо витрин небольших бутиков и сетевых магазинов, расположенных на Кинг-стрит. Правда, я упрямо смотрела прямо перед собой. Не хотела, чтобы меня отвлекали соблазнительные товары. Тем более что у меня имелась причина для этой долгой прогулки с Нолой.
Хотя на улице было лишь около семидесяти пяти градусов[2], влажность зашкаливала за девяноста процентов, и я вскоре почувствовала, как моя юбка начинает липнуть к ногам. Посмотрев на Нолу, я заметила на ее верхней губе бисеринки пота. Ее густой макияж уже потек. Я полезла в сумочку и, вытащив аккуратно сложенную салфетку, протянула ей. Нола на миг недовольно уставилась на нее, но затем взяла ее и промокнула щеки.