Владимир Максаковский всегда оставался взрослым мужчиной рядом со мной. Порой я была уверена в том, что он рассуждал и вел себя рассудительней моего отца. Еще ребенком, когда папа познакомил нас, я начала звать его так. Дядей. Он был высоченным, с темными волосами и всегда поджатыми губами. Пугающий, озлобленный и порой слишком жесткий. Но со временем даже отец отметил простой факт – Владимир смягчился. Было ли это на самом деле или очередная броня, за которой он скрывался, я не знала.
– Говоришь так, словно я уже старик, – отозвался Владимир, привлекая к себе внимание. Я слишком часто стала пропадать в воспоминаниях.
Я обернулась и присмотрелась к его лицу. Действительно, давно я его не видела. Лицо темное от щетины, уставшие карие глаза с морщинками вокруг. Взъерошенные жесткие волосы.
– А сколько вам? – задумавшись, спросила.
– А сколько дашь?
– Лет пятьдесят? – предположила, получив тут же презрительный ответ.
– Кристина, я похож на старика?
Я выдохнула. Кажется, своим ответом задела мужчину.
– Плохо выглядите. Вам бы отдохнуть, поспать.
– Да, замотался на работе. И нет, мне не пятьдесят. Сорок один.
– А я думала вы с отцом ровесники, – протянула я.
Он рассмеялся.
– Нет, Кристинка, не ровесники. Так что никаких дядей. Просто по имени. Договорились? Тем более мы соседи. И давай на «ты». Так проще. А то устал от этих бесконечных «выканий» на работе. Действительно, стариком себя чувствовать начну.
– Хорошо, Владимир, – я усмехнулась. Мне понравился его голос, тихий, вкрадчивый. И как я могла забыть?
– Ты опять? – насторожился мужчина, приподнимаясь и всматриваясь в лицо.
– Володя? – сглотнула вставший в горле ком, ощутив на себе пронзительный и цепкий взгляд. А так он на меня никогда не смотрел. Опасно. Горячо. Жадно.
– Уже лучше, – расслабился мужчина. – Когда вернулась?
Часто задышав, я нервно одернула плед. Отлично, раз сам решил перевести тему. Потому что мое сердце готово было скакать в груди, совершая безумные кульбиты. Вино! Все дело в алкоголе и свежем воздухе…
– Сегодня. Днем с самолета. Устала, но довольна, что прилетела. Соскучилась, – я тараторила, не замечая, как чеканила каждое слово. Будто заученно. Хотя, так оно и было.
– Когда к отцу? Он тебя заждался. Все уши прожужжал, что ты возвращаешься. Правда, не ожидал, что так рано. Он эту песенку уже месяца три тянет, – рассмеялся Владимир.
Я невольно улыбнулась. Его смех приятной негой растекался по уставшему телу.
– Думаю, скоро, – расслабленно ответила, находя правильные слова. – Перекусим и поболтаем где-нибудь.
– Значит, не к нему домой?
– Нет, там она, – я поморщилась и заставила Владимира усмехнуться.
– И за что ты Катерину невзлюбила?
– Я могу не отвечать? – парировала я.
– Конечно, – просто отозвался он, выпрямляясь и возвышаясь надо мной. – Виталий говорил, что планирует вечеринку в выходные устроить. По случаю твоего возвращения?
Имя шлюхи, произнесенное им, вызывало приступ тошноты. А упоминание об отце – панику. Черт! Мне нужно лучше готовиться и избегать таких случайных встреч.
– Ага, папа никак поверить не может, что я вернулась, – усмехнулась я, поднимаясь на ноги. Плед упал, и я легко перешагнула через ткань. – Тебя тоже пригласили?
– Конечно, – усмехнулся Владимир, наблюдая, как я сделала пару шагов, сокращая между нами расстояние. – Ну что же, время уже позднее. Тогда встретимся на вечеринке?
Я окинула мужчину взглядом. Все такой же высокий и мощный. Он заслонял своим телом свет, падающий на крышу из квартиры.
– Может и раньше. Раз уж соседи, – ответила я, медленно наклоняясь и поднимая плед, ловя на себе не читаемый ответный взгляд. – Заглядывай на огонек.
***
Кристинка. Кристина. Девочка, которую я так не хотел видеть, появилась в моей жизни и ослепила. Взорвала бетонную стену, выстроенную много лет назад вокруг воспоминаний. Маленькая, хрупкая. А теперь стала сильной и горделивой. Выпорхнула из родительского гнезда. Вздернула носик и умчалась к себе, а я смотрел ей в спину и с трудом боролся с желанием пойти следом. Придумать идиотскую причину, но оказаться в квартире Зориных. Побыть еще немного рядом, послушать ее звонкий голосок и мягкий смех. Полюбоваться приторной улыбкой…
Впиться в ее губы, чтобы стереть эту улыбку.
Потому что чертовка зря вернулась. Опасное время.
Заставив себя отвернуться от закрывающихся дверей, я направился на свою половину и вошел в квартиру, попутно скидывая ветровку. Нужно утолить голод. Потушить пожар в штанах. Пройдя вглубь пентхауса, я повернул ключ в замке последней двери и вошел в полумрак. Прислушался, вдыхая тяжелый воздух.