- Да чего там взрослые, - хмыкнул Ява. - Мы сами... Он метнул на меня взгляд и... прикусил губу. Да было уже поздно.
Я вздохнул, поднял руку и влепил ему в лоб три звонких щелчка - аж эхо раздалось. Валька вскрикнула. Братишка Микола захихикал. Кто-то еще засмеялся поблизости. Ходули сломались, и Ява очутился на земле - оторопелый, красный, как помидор, с вытаращенными глазами. Мне даже жалко его стало. Да разве я виноват? Не нужно было ставить таких условий...
Видя, что Ява не собирается давать сдачи, Валька (добрая душа) накинулась на меня:
- Ты что? Сдурел? Что за шутки?!
Вокруг нас начали собираться дети. Глаза у Явы забегали, как у загнанного зверя, и он выдавил из себя улыбку, жалкую деланную улыбку (так улыбаются, сидя на чужой груше, когда застанет хозяин). И сказал:
- Ничего... Все правильно... Теперь мы квиты... - И, обернувшись к толпе: - Чего смотрите? Кина не будет!
Дети, посмеиваясь, стали расходиться, тем более что прозвенел звонок, антракт окончился.
- Да что, что все-таки случилось? Вы что, поссорились? - не могла успокоиться Валька.
- И совсем не поссорились! Просто у нас уговор один есть. - Яве не хотелось объяснять. Мы уже вошли в зал и пробирались к своим местам.
- Да какой такой уговор? - не сдавалась Валька (вот уж это девчачье любопытство!).
- Да потом, после...
- Ну хорошо, только вы не убегайте.
- Ладно.
Глава VI. БУДКА. УХО ЗА УХО!
Представление окончилось, и мы вышли из театра, Ява уже совсем оправился от щелчков. По-петушиному вытянув шею (вот-вот кукарекнет!), он заглядывал через головы детей. Это он высматривал Вальку.
- Может, пойдем? Зачем она нам сдалась? Только стрекочет, как сорока, сказал я угрюмо.
Настроение у меня было... сами понимаете: часы на совести, как на сердце камень. И казалось, не было никакой надежды, что они попадут к своему хозяину. Хоть выходи на улицу и кричи. Да разве докричишься, не зная ни фамилии, ни адреса в городе, где полтора миллиона жителей да еще полмиллиона приезжих! Безвыходное положение! Хоть плачь!
Но Ява совсем на другую волну настроен, совсем не о том думает.
- Как это пойдем? Ты что! - говорит он. - Мы же обещали подождать. Выходит, снова на брехню меня толкаешь? Смотри, так и щелчков заработать недолго!
"Мы обещали"! Как это у него здорово получается! Он один обещал, а говорит "мы". Тоже мне коллективист!
Но я не успел ничего сказать - из толпы выпорхнула Валька с братишкой Миколой и подбежала к нам.
- А я в фойе вас смотрела - думала, вы там ждете. Ну, идемте!
Мы шли по улице к парку Ватутина. Валька все время что-то говорила, но я не слушал. Мне было неинтересно. И вдруг я услышал свое имя:
- Что это Павлик кислый такой? И смотрит сердито... Он, случайно, не болен? Или, может, что-нибудь случилось?
"Сама ты больная", - с досадой подумал я. Что ей от меня нужно? И не люблю, когда меня Павликом называют! Павлик-равлик3!..
Ява пронзительно посмотрел на меня, и в глазах у него было: "Ну, друже, врать я не могу. Ты уж извини".
- Да так... случилось, - вздохнул он. - Неприятность одна...
И Ява начал рассказывать все, как было: и про часы, и про то, как мы сегодня ходили по театрам.
Сперва я хотел вмешаться и не дать ему говорить, но потом махнул рукой пусть рассказывает, что это может уже изменить?
Слушая Явин рассказ, Валька все время ойкала и всплескивала руками. А когда Ява закончил, взволнованно сказала:
- Ну ты скажи!.. Вот это да!.. Подумайте, как вышло! Конечно, надо обязательно найти того артиста... - И вдруг глаза ее заблестели. - А знаете что? Кажется, один человек может вам помочь. Недалеко от нас живет старый артист, Максим Валерьянович. Он уже на пенсии, не выступает, но знает всех артистов. Он еще до революции играл на сцепе. Вы ему опишите вашего "царя", и он наверняка узнает, кто это. Хотите, я вас познакомлю?
Мы переглянулись. Ява смотрел на меня победителем. Да еще неизвестно, сможет ли помочь этот Максим Валерьянович! Но почему не попробовать. Не в таком я положении, чтоб отказываться.
- А он дома сейчас? - спросил я, давая понять, что согласен.
- Да, скорей всего дома. Он часто хворает и вообще больше дома сидит. Идемте.
Уже знакомый нам двор на улице Январского восстания встретил нас веселой громкой музыкой - какие-то молодые люди на балконе второго этажа крутили магнитофон. Я подумал, что это хорошая примета - в кино, например, когда благополучно завершается какое-нибудь дело, всегда играет веселая музыка. Мы с Явой бодро зашагали под музыку к флигелю, уверенные, что Максим Валерьянович живет в одном с Валькой доме. Но Валька сказала: "Нет, не сюда", и свернула в темную подворотню. Мы с Явой покраснели - ведь Валька могла догадаться, что мы уже были тут. Хорошо, что в подворотне было темно, и она ничего не заметила. Из подворотни мы вышли на задний двор, к старым, скособоченным сараям. Сараев было много. Одни двухэтажные, с деревянными лестницами и узкими мостиками вдоль второго этажа - как на пароходе; другие - низкие, приземистые. Между сараями в темных проемах зеленым пламенем светились кошачьи глаза.
Мы прошли мимо сараев и начали спускаться по тропинке, что змеилась в зарослях дерезы. Слева начиналась Лавра - то выныривала, то снова пряталась в зелени деревьев. кустов и разного бурьяна каменная крепостная стена с бойницами. Под стеной в чаще была таинственная темнота, оттуда пахло сыростью, холодом, прелью...
- Вот где в казаки-разбойники играть! - с завистью шепнул мне Ява.
Да-а... в казаки-разбойники тут здорово!
Впереди ослепительно вспыхнул золотом купол какой-то колокольни. А справа от купола... Ха! Знакомая штука! Мачты высоковольтной линии. Эти гигантские железные аисты мимо нашего села тоже шагают через все поле, пока не скроются за горизонтом.
Мы спустились к колокольне. Массивные чугунные ворота были открыты, и сводчатый вход вел во внутренний двор Лавры.
Валька уже хотела пройти мимо этих ворот, как вдруг Ява сказал:
- Может, зайдем, хоть на минутку, взглянуть?
- Вот еще! - с досадой поморщился я. Мне не терпелось как-нибудь поскорее утрясти дело с часами.
Но глаза у Явы вспыхнули почти таким же зеленым огнем, как и у тех котов, что прятались между сараями. И я понял: вот эта крепостная стена, эти бойницы - вся эта древняя Лавра уже населялась в его воображении таинственными незнакомцами, сыщиками и шпионами. И уже слышатся Яве отзвуки выстрелов, и "Руки вверх!", и звуки погони, и... все, что случается в приключенческих фильмах. Спорить с ним теперь пустое дело.