Мы ловили каждое слово... Вот это да! Вот какие были наши предки!
В тот же день экспедиция начала раскапывать казацкий курган в степи, километра за два от села. И конечно же, мы, мальчишки, до темноты пропадали там, на раскопках И когда археологи откопали казацкое оружие (саблю, пистолеты), да еще и граненую бутылку из-под оковитой4 (хоть и пустую), да еще деревянную люльку, на которой жемчугом было выложено изречение: "Казацкая люлька - добрая думка..." - мы чуть не попадали в яму. Это было незабываемое зрелище! Археологи сперва осторожно копали заступами, потом разгребали землю руками, а затем, нащупав что-нибудь, уж совсем не дыша, расчищали специальными щеточками... Мы смотрели как зачарованные. Из земли появлялись вещи, которые пролежали в ней больше трехсот лет.
Археологи сказали, что в кургане был похоронен какой-то славный запорожец из войска Ивана Сирко, так как именно туг разбивал свой лагерь Сирко, когда возвращался из Крыма, разгромив крымского хана у Сиваша. И, видно, как раз тут умер от ран один из его товарищей. Тут его и похоронили. А по обычаям запорожским клали в могилу казака оружие его, люльку и обязательно бутылку горилки, чтоб и на том свете было ему весело.
Мы долго разглядывали эти вещи, особенно пистолеты и саблю, ножны которой были отделаны серебром, а рукоятка из слоновой кости.
Ява вздохнул и прошептал мне на ухо:
- Вот если б знать... Мы бы сами могли откопать!
Кроме кургана, экспедиция вела еще раскопки у дуба. Правда, выкопали только один ржавый кухоль5 с крышкой, но сказали, что это кухоль чуть ли не самого Ивана Сирко.
Потом археологи ходили по селу, подолгу разговаривали с самыми старыми нашими дедами и бабками - интересовались легендами, преданиями, а также потомками казаков-запорожцев. Особенно долгой была беседа со стосемилетней бабушкой Триндичкой.
- Скажите, бабуся, будьте добреньки, кем были ваши отец и дед? - ласково спрашивал ее низкорослый толстяк археолог Сидоренко (тот самый, что однажды утопил в плавнях ружье).
- Ага... были, сынку, были... - радостно кивала Триндичка.
- Кем же они, бабуся, были?
- Ага, - кивала Триндичка.
- Или, может, просто мужичками, гречкосеями?
- Ага, - кивала Триндичка.
- Гречкосеями? - разочарованно переспрашивал Сидоренко.
- Сеяли гречку, сеяли... - радостно кивала Триндичка. - И просо, и овес... А под окошком хаты мак...
Так ничего от бабки и не добились.
Очень интересовалась экспедиция также самыми старыми на селе хатами теми, что под соломенной крышей, что в самую землю вросли и мохом взялись. Их было уже немного, и археологи каждую из них облазили сверху донизу, во все закоулки заглянули. И тут случилась неприятность, для нас неожиданная. Осматривая хату, где живет Карафолька, Сидоренко вдруг поднял такой радостный гвалт, будто нашел золото. На потолочной балке, под слоем побелки, он обнаружил надпись: "Сию хату поставил в 1748 году 10 апреля казак Титаровского куреня Гаврила Карафолька".
- Смотрите, смотрите! - восторженно кричал Сидоренко. - Это же история! Это ж архитектурный памятник... Берегите, люди добрые, берегите эту хату... С сегодняшнего дня мы берем ее на учет... Это ж такая редкость...
Вся семья Карафольки была приятно удивлена - они сами не знали, в какой знаменитой хате живут. В тот же день выяснилось, что и дед Саливон праправнук запорожского сотника, и председатель колхоза Иван Иванович Шапка потомок запорожцев, и учительница Галина Сидоровна казацкого роду.
У нас всегда уважали стариков, но такого успеха они не имели никогда. Целыми днями старики не закрывали рта - вспоминали. Дедов и прадедов, бабушек и прабабушек... И если послушать, так все эти бабуси, как правило, были необыкновенные красавицы, а деды такие силачи, что ой-ой-ой (один быка когда-то поборол, другой подводу с картошкой поднял, третий дуб из земли выворотил). Плюгавых, квелых, кривых, горбатых предков не было ни у кого.
Разница только в том, что одни красавицы и силачи были казацкого роду, другие - мужицкого. И тут ничего не поделаешь. Предков не выбирают и не заказывают. Кузьма Барило был казацкого роду, Вася Дергач - казацкого, Гребенючка - казацкого. А мы... Особенно мы не могли пережить, что Степа Карафолька, староста класса, отличник и вообще положительный тип, которого нам ежедневно ставили в пример и которого мы из-за этого терпеть не могли, - Степа Карафолька, в ком не было ни на грош ничего казацкого, был прямой и непосредственный потомок славного запорожца. А мы... У меня еще хоть был где-то далеко по материнской линии какой-то казак-бродяга, а у Явы никогошеньки, одни только... гречкосеи!
- Диду, неужели у нас в роду так и не было ни одного запорожца? - с надеждой допытывался Ява у своего деда Варавы.
- Не... что-то не припомню.
- Вот еще! - сердито отворачивался Ява (как будто дед был виноват).
- Дурень ты, - спокойно говорил дед. - Да что там твои казаки без гречкосеев стоили бы... Кто б их кормил? С голоду поумирали б... А когда земля наша бывала в беде, то не только казаки, но и гречкосеи шли ее защищать. Брали косы, брали вилы и не хуже казаков били ворога.
Но на Яву дедова агитация не действовала. Бормоча:
"Да-а... не могли уж на бабушке из казацкого рода жениться..." - хмурый Ява уходил прочь.
- И все им новую, новую нужно! Не могли еще немного в старой хате пожить, - сквозь зубы цедил Ява, с ненавистью глядя на новехонький дом свой под железной крышей. - Может, и у нас на потолке что-нибудь было написано... Дед же старый: много знает, а еще больше забыл...
Ява не мог примириться. Ява страдал. Тем более, что Карафолька ходил задравши нос и только плевал сквозь зубы в нашу сторону (словами задеть боялся, потому как знал, что мы, несмотря на предка, показали бы ему где раки зимуют).
И все же его задранный нос и цирканье сквозь зубы еще можно было бы пережить. Но он допек нас другим. Он устроил на выгоне "Запорожскую Сечь"... Войско было набрано только из "потомков". И кошевым единогласно выбрали Карафольку.
В вышитой сорочке, в широченных красных шароварах, в которых его брат танцевал когда-то в самодеятельности, нахлобучив дедовскую папаху, которая валялась до того в курятнике и была такой старой, что даже куры неслись в ней без особого удовольствия, гарцевал Карафолька перед своим войском. Водил его в походы, устраивал гульбища и казацкие удалые забавы.