- Лучше, лучше выжимайте, не ленитесь...
- "Лучше"... Какая умная! - скриплю я.
- Сама бы попробовала... Когда оно не выжимается, - бурчит Ява.
- Говорить легко... - подаст голос Будка.
И то, что мы все трое одинаково голые, и то, что все лязгаем зубами и бурчим на Вальку, - все это объединяет нас с Будкой. И я не чувствую почему-то той злости и ненависти к нему, что раньше, хотя он заставил нас пережить это страшное подземное приключение. И с часами еще ведь неизвестно что...
И вот что удивительно: если ты сделаешь человеку что-нибудь хорошее, он тебе становится приятным. И наоборот: тот, кому ты сделал что-то плохое, неприятен тебе.
- Где час-ы-ы? - не столько спросил, сколько пролязгал я зубами, выкручивая штаны.
- Есть, не волнуйся... С-сейч-а-ас получишь... - залязгал в ответ Будка, выжимая рубашку. - А-а, да это такой "чувак"! Б-барахло, а не "чувак"! Смылся... И вообще я про "чувака"... все выдумал. Это Вовка Иванов... Она его знает...
- Как?! А часы?
- Да есть... У него. Они из кармана выпали, когда Вовка тебя с меня стаскивал... Сперва мы хотели сразу отдать, а потом... я придумал вот это самое, с "чуваком", чтоб было интересней... И чтоб вас попугать...
- Ха! - сказал я (мол, кого хотели испугать?!).
- Мы думали завести вас, а когда вы начнете плакать, вывести. Но мы договаривались все вместе это сделать. А пришли только я и Вовка с младшим братом. Ну и...
- Ты думаешь, так легко ночью уйти из дома! - подала голос Валька. - Я целый час в туалете просидела... пока все обо мне забыли и заснули. И тогда через черный ход. Тебе хорошо, у тебя дома никого, мать в ночной смене. И Вовка с братом на веранде спят, я знаю...
- А ты... ты как тут очутилась? - спросил я, судорожно натягивая штаны (Ява и Будка были уже одеты). Я знал: раз она начала говорить, сейчас обернется. Где вы видели, чтоб девчонка долго говорила, стоя к вам спиной.
- А мне Юрка Скрипниченко ска... Ой! Я не смотрю, я не смотрю! Юрка Скрипниченко сказал. Я только из студии от Максима Валерьяновича приехала (рассказала ему все, что случилось с часами)... Иду - Юрка Скрипниченко. Говорит: "А мы сегодня ночью твоих дружков в пещере давить будем!" Что?! "Как?" - говорю. "А так", - говорит. И рассказал... Ух я разозлилась! "Вы все бандиты! - говорю. - А ты еще и предатель, своих выдаешь..." Он меня за косу... А я его трах по спине...
- Ничего... Мы с ним еще поговорим... А сейчас идем Вовку искать, - сказал Будка. - Он совсем убежать не мог... Он где-то здесь.
И Будка повел нас по кустам, через цепкий чертополох и жгучую крапиву в яр.
Так вот оно что! Напугать нас хотели... Выдумали все - и про "чувака", и про милицию, и про тайник в пещере. А мы поверили! Как дураки. Как малолетки. Тут и слепому было бы видно, что все это брехня. Подземелье. Двенадцатый час ночи... черная маска... Даже в книжках теперь уже так не пишут. Позор! Ну ж... Пусть только отдаст часы! Это все только из-за часов. Если бы не часы или если бы это были мои часы, я б вообще... Пусть только отдаст часы!.. А что мы ему сделаем?.. Налупцуем? Как-то нет настроения...
- А вы молодцы! - вдруг сказал Будка. - Не побоялись. И часы-то ведь не ваши. Могли бы просто плюнуть, и все. С вами в разведку можно идти.
Ну вот видишь! Как же ты его налупцуешь после этих слов! Медом разлились по нашим сердцам эти слова. Похвала, услышанная от врага, - высшая похвала. Постой, а откуда он знает, что это не наши часы? И только я раскрыл рот, -чтобы спросить, как из темных кустов, совсем близко, послышался тихий свист. Будка свистнул в ответ. Зашуршали ветки, и из кустов вышел "чувак" - Вовка. Он был все еще в маске.
- Давай сюда часы! Барахольщик! - приказал Будка.
- А ты-то кто? Тоже мне! Подумаешь! - Вовка снял маску. Это был тот самый долговязый хлопец, который двинул меня тогда по ноге.
- Ты давай, давай, а не болтай! - раздраженно повторил Будка.
- На! Очень они мне нужны... - Вовка вытащил из кармана часы.
У меня радостно забилось сердце. Наконец-то! До последней минуты я боялся, что случится что-нибудь и часов я не увижу.
Будка взял у Вовки часы и протянул мне (видно, он собственноручно хотел их отдать):
- Бери.
- Спасибо! - как-то само собой вырвалось у меня.
- Пожалуйста, - испытывая неловкость, буркнул Будка. Я не положил часы в карман. Я не доверял больше карманам. Я зажал их в руке и решил не выпускать, пока не приду домой и не положу под подушку. Никакая сила не смогла бы теперь отобрать у меня часы.
Мы пошли назад той же дорогой. Снова возле крепостной стены по узенькой деревянной лестнице, почти в полной темноте, лишь едва разбавленной светом двух фонариков (только теперь один из них был Валькин - Будка свой разбил в колодце).
- Откуда ты знаешь, что часы не наши? - наконец спросил я.
- Мы все знаем... - таинственно сказал Будка.
- Да нет, серьезно.
- Да это ее брат, - он кивнул на Вальку, - сказал его брату, - он кивнул на Вовку, - вот и все. Они дружат.
- А-а...
- Слушай, Будка, - сказала вдруг Валька, - а чего ты полез вверх по колодцу? Ты же мог через нижний туннель выйти на склон.
- А! - махнул рукой Будка.
- Что "а"! Серьезно.
- А что, если бы они пошли не в ту сторону? И заблудились бы? Отвечай потом, так ведь? У них же ни фонарика, ничего.
- И пистолета не побоялся?
- А я бы кричал...
Ты смотри! Да этот Будка почти герой - лез нас спасать! Вот тут и разберись в людях. Вроде бы отрицательный тип, и вдруг... Нет, не так оно просто сказать, что человек - отрицательный тип.
- Слушайте, - сказала Валька, - а как же вы доберетесь домой? Трамваи-то уж не ходят.
- А что там добираться! - сказал Будка. - Спустятся к бульвару Дружбы, а там по автостраде - и до Печерского моста. Я их проведу... до клумбы... Чао!
- Чао! - сказал Вовка.
- Пока! - сказала Валька.
- Бывайте! - сказал Ява.
- Спокойной ночи! - сказал я.
Мы разошлись. Валька пошла в свой флигель (через черный ход). Вовка пошел в Лавру (он жил на территории Лавры). А мы с Будкой прошли через одну большую кирпичную арку, через другую, потом спустились по узкой, мощенной булыжником улочке. И все это молча, без единого слова. При Вовке и Вальке Будка был разговорчивым, а как остался с нами, замолк. Видно, он чувствовал себя очень неловко перед нами. Да и нам хотелось поскорей расстаться с ним. Когда мы дошли наконец до автострады, Будка сказал: