— Ну ничего! — прошипела Валька. — Не хочешь по-хорошему, мы пойдём к твоей матери… В милицию пойдём… Всюду!.. Раз ты вор… крадёшь… пусть тебя в колонию возьмут! Идём! — кивнула она нам.
— Ах какая ты быстрая! Вор… милиция… колония… Ха! Докажи, что мы у вас что-то брали! Докажи!
— Докажу!
— Ничего ты не докажешь… А вот если б вы не были такими дошлыми, я, может, вам и помог бы… Ведь может оказаться, что я кое-что знаю…
— Что? Что? Что ты знаешь? — спросили мы, запинаясь.
— Во-первых, я точно знаю, что взял не я. Потому что у меня руки… хе-хе-хе… были заняты… Скажешь, нет? — усмехнулся он, глядя на меня.
— Ну? — сказал я, краснея (я вспомнил, как он тюкал меня головой об землю, — руки, вишь, у него были заняты!).
— Но я знаю, кто взял. Один малый… Он не из наших. Случайно тогда был. Это, знаете, чувак правильный… срок уже имел… в тюряге сидел… Так что…
Я не знал, что такое «чувак» и что такое «срок», но я понял: дела плохи; если Будка не брешет, часы попали в руки настоящего вора.
— Ну? — с нетерпением спросил я, ощущая в груди противный холодок.
— Что ты нукаешь? Это такой чувак, что твои часики передавали тебе привет!
Но наши хлопцы уважают уголовный кодекс… Кусошников мы сами не любим. И раз уж это случилось на нашей территории, мы решили вмешаться… Но это дело не простое: чувак уже куда-то утащил твои бока (часы то есть)… И нужно серьёзно поговорить… Короче, я вас даже искал… и вот только что был у неё. — Он кивнул на Вальку.
— Ну? — (Что же я ещё мог сказать?)
— Все наши сегодня будут на стадионе. Сегодня же матч с «Торпедо». Так вот, мы будем ждать вас за полчаса до начала на перекрёстке Красноармейской и Жилянской, возле Музкомедии… Два лишних билета для вас есть. А сейчас я тороплюсь… Чао! — И он побежал к воротам.
Мы переглянулись. Всё это было неожиданно и странно. Мы ожидали всего, чего угодно, но только не этого… Будка и его компания в роли благородных рыцарей, борцов за справедливость?! Всё это было очень похоже на обман. Но для чего им нас обманывать? Ведь в самом деле, доказать, что они взяли часы, мы не могли. И они имели полную возможность их присвоить. Теперь же мы можем свободно заявить в милицию, раз они сами сказали… Значит, Будка правда хочет нам помочь?
На срочном совещании, которое мы провели во дворе, было решено, что я и Ява идём на встречу с врагами к Муз-комедии, а Валька бежит на студию и объясняет всё Максиму Валерьяновичу, — ведь он даже не знает, куда мы подевались. После этого мы с Явой поехали домой — до матча оставалось ещё много времени и можно было пообедать.
Дядя встретил нас весёлым возгласом:
— Хлопцы, держитесь, сейчас я вам скажу одну вещь! — Он сиял. — Как вы думаете, куда мы сегодня идём? Не знаете? Так я вам скажу — на фут-бол!
«Динамо» (Киев) — «Торпедо» (Москва). Важнейший матч сезона! Решается судьба первенства страны! Я вижу, вы растерялись… Ещё бы! В своей Васюковке вы никогда такого в жизни не увидите… Или, может быть, вы недовольны? А? Может, не хотите идти на стадион? А?
— Это для тебя, болельщика, событие! А они нормальные люди, — подала голос из кухни тётя. — Верно я говорю?
— Нормальный человек не может не любить футбол! — отрезал дядя.
— Конечно, мы с радостью… Футбол! Ну да! А как же! — наконец проговорил я, опомнившись.
— Сектор «А»! Лучшие места! — сказал с гордостью дядя, вынимая из кармана билеты.
— Ого! — радостно сказал я.
…И до обеда, и во время обеда, и после обеда я ломал голову, как сделать, чтоб билеты на футбол у нас были, а дяди не было. Насколько билеты нам были нужны (чтоб не зависеть от врагов), настолько дядя был нам не нужен — он мог всё только испортить.
Я долго крутился около дяди, как муха вокруг мёда. Наконец решился:
— Дядя, вы, пожалуйста, дайте нам билеты, мы раньше пойдём…
— А почему не вместе? — удивился дядя.
— Да… нас ждут… — И я замялся, уставившись глазами в пол.
Дядя окинул нас лукавым взглядом, усмехнулся и подморгнул:
— Та-ак… Ясно. А не рано вы, хлопцы, начали… А? Мы дипломатично промолчали.
— Что ж… прекрасно. Нате билеты… Только смотрите… там такое творится…
Глава XI. «Динамо» (Киев) — «Торпедо» (Москва).
Троллейбус уже трогался. И только мы вскочили, как двери за нами хлопнули и он поехал. Людей было полным-полно. Мы стояли на нижней ступеньке, уткнувшись носами в чьи-то брезентовые брюки. Чтобы отвернуть свои носы, мы притиснулись спинами к дверям. Но тут где-то вверху послышалось сказанное в микрофон: «Улица Ивана Кудри». Троллейбус остановился. Двери открылись, и мы уже думали, что сейчас выпадем. АН нет! Снаружи так поднажали, что мы были подняты и втиснуты в глубь троллейбуса. Зажатые людьми, мы висели, не касаясь ногами пола. Ой-ой-ой!.. Ай-ай-ай!.. Лучше пешком ходить, чем так ездить!
Весёлая кондукторша, примостившаяся где-то под потолком троллейбуса, всё время выкрикивала:
— Кто забыл взять билетики? Я к вашим услугам! Я вот тут. Будьте добреньки, обратите на меня внимание. Молодой человек в берете, не отворачивайтесь! Я буду обижаться! А вы, мужчина, уступили бы старушке местечко… Кто ещё забыл взять билетики? Будьте добреньки! Сегодня билеты стоят ох как дёшево! Всего четыре копейки… Будьте добреньки!..
Мы старались не смотреть на кондукторшу. Нам совсем не хотелось ехать без билетов, но для этого нам нужно было взять деньги в зубы ещё до посадки. А сейчас лезть за ними в карман и думать было нечего. Куда там! И рукой ворохнуть не сможешь. Так и ехали мы «зайцами» поневоле…
Несмотря на тесноту, настроение у людей было радостное. Они всё время весело переговаривались с кондукторшей и между собой. По отдельным возгласам, таким, как: «Ух и накладем мы сегодня торпедовцам!», «Смотри, чтоб нам не наклали», «А я вам говорю: Борилевич не меньше трёх штук забьёт!» — мы поняли, что большинство пассажиров ехало на футбол.
На предпоследней остановке у Октябрьской больницы нас вынесли из троллейбуса, и мы очутились в бурном людском потоке, который тёк мимо Дворца спорта к Центральному стадиону.
Неожиданно человек, который шёл перед нами, метнулся в сторону к воротам, где толпилась какая-то группа людей. Толкая друг друга, они склонились над кем-то. Сперва показалось, что кого-то бьют. Но когда мы пробились туда, то увидели, что в центре стоит бабуся и торгует семечками. Она очень спешила, насыпала неполные стаканы и всё время воровато оглядывалась. Потом вдруг подхватила свою кошёлку и засеменила по улице. А все, кто был вокруг неё, как пчелиный рой, не распадаясь, перекатились за ней следом в другую подворотню. Мы переглянулись: что за диковина?! (Только потом уж дядя объяснил, в чём дело. Оказалось, что без семечек киевляне футбола себе не представляют, хотя в обычные дни семечек почти не лузгают. А в день футбольного матча за два часа болельщики вылузгивают целые вагоны подсолнухов. И очень засоряют стадион. Поэтому милиция не разрешает продавать семечки у стадиона. А торговки со всех киевских базаров собираются к стадиону нелегально и в подъездах и подворотнях торгуют своим недозволенным товаром. Они хорошо изучили календарь игр и не пропускают ни одной. А некоторые бабуси даже заделались болельщицами. Распродав семечки, они идут с порожними корзинами на стадион и там хриплыми, базарными голосами кричат на футболистов.)
Пробираясь к Музкомедии, мы не переставали удивляться, чего это люди устроили такую кучу малу так рано — ещё целых сорок минут до начала. А все бегут и толкаются, как будто уже началось!
Мы думали, что нам придётся ждать Будку и его братию. Мы немного перестарались и пришли на десять минут раньше. Но вдруг я услышал над самым ухом пронзительный свист и голос Будки:
— Они уже тут!
И в тот же миг нас окружила знакомая ватага хлопцев. Но теперь на их лицах не было угрозы, а только любопытство.