И тут Валентин поймал взгляд отца и пораженно понял, что эту увлеченную беседу вызвал интерес иного рода. Для молодого человека подобное поведение отца было настоящим откровением. Валентин давно уже решил, что трудно придумать нечто менее привлекательное для его отца, нежели мысли о женщине. Но это оказалось именно так. Если только он не полностью ошибся в оценке отцовского взгляда, то он проявляет интерес к этой даме.
Привлекательной, этого не отнять, уже зрелой, но очень привлекательной. Но его отец так стар...
— А вы? — спросила Клоуэнс, откровенно его рассматривая.
— Что я? — Валентин закашлялся, чтобы скрыть выражение своего лица.
— Вы только что говорили о том, чтобы скакать на войну.
— Как мой сводный брат? Как сказать. Я часто езжу на охоту, как вы знаете, но птицы не станут отстреливаться, правда? И думаю, я слишком люблю жизнь, чтобы бессмысленно ею рисковать. Хотя сегодня отец предположил, что мне следует поступить в армию.
— Серьезно?
— Я не вполне уверен. Это скорее была угроза, чем побуждение.
— С какой стати ему вам угрожать?
— Потому что я живу не по средствам.
— В Итоне?
— И в Лондоне. У меня там друзья, и мы умеем веселиться. Мне не позволено вернуться туда в конце каникул, придется ехать прямо в школу. По правде говоря, Клоуэнс...
— Что?
— Я говорил серьезно. Почему бы вам с Джереми не приехать ко мне на день-другой на следующей неделе? Тогда я не буду чувствовать себя заключенным, а отец будет в отлучке, так что вам нечего бояться попасть в неловкое положение.
— Мне жаль. Джереми будет здесь, но я завтра уезжаю в Уилтшир.
— С визитом? Повидать друзей?
— Да.
— И надолго?
— Недели на три, надо полагать, если считать с дорогой.
— У вас в Уилтшире воздыхатель?
— Да.
— В таком случае, вы наверняка меня обманываете. Если бы это была правда, разве вы ответили бы так прямо, даже не покраснев?
— Я не краснею.
— Готов поспорить, как-нибудь нужно это исправить, — засмеялся Валентин. — Не забывайте, кузина, на самом деле вы не настоящая моя кузина... Кстати, — он понизил голос, — как зовут мою соседку с другой стороны?
— Миссис Поуп. Миссис Селина Поуп.
— Она падчерица того высокого тощего старика?
— Нет, его жена.
— Боже правый!
На другом конце стола его отец в этого время сказал:
— Что ж, мэм, вы просите объяснений, и это ваше право. Но здесь?..
— Вы могли бы заметить, сэр Джордж, что признания за обеденным столом редко слышит кто-то кроме персоны, которой они предназначены, поскольку все говорят слишком громко. Но не позволяйте мне на вас давить.
Джордж глотнул вина. Обычно он пил мало из опасения, что кто-то может воспользоваться его состоянием.
— Раз вы так проницательны, леди Харриет, от вашего внимания наверняка не ускользнуло, что я думаю о вас далеко не только в качестве друга. Когда я заезжал повидаться с вашим братом, герцогом, он четко дал понять, что не считает мое происхождение достаточно высоким, чтобы я мог лелеять подобные мысли. После долгих раздумий я убедил себя, что богатых простолюдинов не так уж редко допускают в высшее общество и обращаются как с равными, если, конечно, их состояние значительно.
Лакей поставил перед ним новую тарелку, и Джордж подцепил вилкой тушеного палтуса.
— Я прекрасно вас поняла, сэр Джордж. Права ли я, предположив, что вы затеяли новое предприятие...
— Да, затеял. Увы, оно закончилось катастрофой. Я не встречался с вами с тех пор по той причине, что эти спекуляции не только не укрепили мое положение, но напротив, почти лишили меня состояния.
— Так они завтра уезжают, — обратилась Кэролайн к Джереми.
— Да. Да, мы выезжаем в шесть и проводим их до кареты, а потом приведем лошадей обратно.
— Думаю, это пойдет им на пользу. Ты же знаешь, как я люблю их обеих.
— Да, разумеется.
— Особенно твою мать, хотела бы я познакомиться с ней раньше! Ты можешь поверить, что когда мы впервые встретились, то смотрели друг на друга с подозрением и недоверием?
— Я не знал.
— Мы ведь из таких разных миров. Я из искусственного и элегантного общества Оксфордшира и Лондона. А она с другой планеты, но восхитительно земная. Наша дружба только крепче от того, что пустила корни в обоих мирах. Вот почему я так хотела, чтобы они приняли это приглашение.
— Я не понимаю.
— Клоуэнс такая же разумная и земная, как твоя мать, хотя и немного в другом смысле. Эдвард Фитцморис, который явно в нее влюбился, элегантный и утонченный, живет в мире условностей и моды. Не могу предугадать, сблизятся ли они или разойдутся при более длительном знакомстве. Но это знакомство несомненно принесет пользу обоим. Оно откроет глаза на другую сторону жизни. Не думаю, что Эдвард когда-либо прежде встречал девушку вроде Клоуэнс, говорящую, что думает. А она лишь одним глазком увидела лондонскую жизнь, и ей пойдет на пользу узнать об этом больше. Что касается твоей матери... В юности она часто выходила в свет, и всегда с большим успехом. В последние годы твой отец часто отсутствует, и она редко приезжает в Лондон. Она по-прежнему иногда в себе сомневается, особенно без Росса.
— А вы никогда не сомневаетесь?
— А ты?
Джереми поразмыслил и улыбнулся.
— Нет, — сказал он.
Глава шестая
Миссис Пелэм сидела рядом с полковником Уэббом, но обнаружив, что тот поглощён беседой с привлекательной и изящной миссис Селиной Поуп, обернулась к другому соседу, которого Кэролайн самонадеянно посадила здесь, зная, как её тётушка обожает общество красивых молодых людей.
— Позвольте узнать, мистер Келлоу, какова ваша профессия? Как я понимаю, вы не служите в армии?
— Нет, мэм, пока нет. Хотя мне обещали патент в будущем году. В настоящее время я помогаю отцу. Он владеет и распоряжается самым большим количеством экипажей в Корнуолле. — Пол никогда не мог обойтись без небольшого преувеличения.
— Вы имеете в виду общественные экипажи?
— Да, мэм, в основном. Каждую неделю он отправляет по три экипажа из Фалмута в Плимут. И ещё — из Хелстона, Труро и Сент-Остелла. Мы также надеемся в скором времени наладить сообщение с Пензансом, однако здесь имеются сложности с дорогой через устье реки во время прилива.
— Сложности есть на всех дорогах, — с чувством сказала миссис Пелэм.
— Вы прибыли в дилижансе, мэм?
— Нет, в почтовой карете.
— Значит, возможно, вы воспользовались некоторыми из наших лошадей.
— Насколько я могла заметить, лошади были превосходны.
— В отличие от дорог? Да, мэм, но уверяю вас, сейчас они лучше, чем пять лет назад. Конечно, я надеюсь, что когда-нибудь...
— Да?
— Должно быть, после лондонского общества вы находите эту беседу скучной.
— Вы сказали, что надеетесь... Слушать рассказ о надеждах молодого человека никогда не наскучит.
Пол улыбнулся.
— Даже если рассказ о его надеждах может оказаться не слишком интересен? Вот на что я надеюсь: вероятно, в скором времени мы сможем обходиться без большей части лошадей, и, таким образом, экипажи станут проходить без остановок расстояния в три-четыре раза большие, чем сейчас, а благодаря внедрению паровых экипажей расстояния покажутся вдвое короче.
Сара Пелэм подавила дрожь.
— Вы и в самом деле думаете, что когда-нибудь это осуществится?
— Я в этом уверен.
Она взглянула на его узкое и смуглое, прямо-таки кошачье лицо — юность так уверенно строит планы.
— Полагаете, люди согласятся принять возрастающую опасность и дискомфорт?