Поуис-Джонс разочарованно хмыкнул.
— Вы должны приехать ко мне после того как погостите здесь. Это всего в одном дне езды на запад, в Раднордшире. Или полтора дня в почтовой карете, так будет удобней.
— Весьма любезно с вашей стороны, полковник. Но вы же сами видите, я с дочерью.
— Должно быть, вас выдали замуж еще ребенком, мэм, но черт побери, берите и ее! У меня двое ленивых сыновей, глядишь, они слегка оживятся при взгляде на нее. Или на вас. Черт побери, именно на вас, мэм...
— Муж ждет меня...
— Ох, что за вздор о мужьях? На что они нужны после десяти лет брака? Только чтобы дать вам фамилию, положение в обществе и жилье. Просто для мебели, больше ни на что не годятся.
— А вы разве не из их числа?
— Был, мэм, был. А потом дамочка упорхнула с моим кузеном. Вот ведь юный олух, надеюсь, он получил по заслугам. А завтра...
— Завтра? — подняла брови Демельза. — Кто говорил про завтра?
— Я, сию минуту. Вы должны поехать со мной на прогулку.
— Это приказ?
— Да.
— Как солдату 43-го полка?
— Черт побери, да, если вам угодно.
— Полковник, я не могу. Подумайте о моей репутации.
— Ваша репутация, мэм, в компании офицера и джентльмена находится в надежных руках. Не бойтесь.
— И вы считаете, что хозяйка дома это одобрит?
— Чертовски в этом уверен.
— А моя дочь?
— А ей-то что? Только не говорите, что она так беспокоится о матери. Для детей это несвойственно.
— Она обожает отца.
Полковник Поуис-Джонс пожал плечами.
— Всё равно противоестественно. Ненавижу семейные узы. На мой взгляд, мэм, после рождения ребенка супругам следует разделяться.
— Так делают сливки.
— Сливки?
— Корнуольские сливки. Сначала их подогревают, а потом отделяют.
— Я знаю, чего вы хотите, мэм.
— Чего же? — вызывающе спросила Демельза.
После недолгих раздумий полковник всё же не осмелился сказать то, что намеревался. Он надулся.
— Вы мне не доверяете. Вот в чем дело. Думаете, я какой-то разбойник из болот Уэльса, покушающийся на вашу честь, вот как вы думаете!
Демельза отломила кусочек хлеба.
— Что касается первого, то нет, сэр. А что касается второго, разве это не так?
Полковник забрызгал кусочками пищи салфетку, пытаясь скрыть смех.
— Боже мой, конечно да!
Элегантный обед продолжился.
Глава девятая
Во время обеда лорд Лансдаун время от времени заговаривал с Клоуэнс. Он направлял беседу, позволил Клоуэнс рассказать о том, что ей нравится и не нравится, и с явным интересом задавал вопросы о ее жизни в Корнуолле. Она убедила себя, что это обычная манера поведения вежливого хозяина. Лишь особые обстоятельства их визита предполагали (раз у Эдварда нет родителей), что, возможно, старший брат хочет больше узнать о провинциальной девушке, которой заинтересовался Эдвард. Выступал ли лорд Лансдаун в роли его отца, как майор Тревэнион для Кьюби? И не укажут ли Клоуэнс на дверь, как поступили с Джереми?
Они много говорили о ее отце, и в этом пришли к чудесному единодушию — оба хорошо о нем отзывались, потом перешли к Джереми, и Клоуэнс упомянула его интерес к пару. Увлеченная этой темой, она преодолела свою застенчивость и рассказала о походах на рыбалку, которые всех озадачивали, и чем они на самом деле оказались.
Генри Лансдаун улыбался вместе с ней.
— И ваш отец вовсе не был расстроен, когда узнал правду?
— Я не уверена, что он уже знает! Но если бы мой брат спросил разрешения, то сомневаюсь, что получил бы его от отца. Мы все слегка беспокоимся, это ведь опасно.
— Зимой этот дом отапливается паром, — сказал лорд Лансдаун. — Я недавно установил эту систему.
— Правда, сэр? Я скажу Джереми. Он будет рад это услышать.
— Утром я провожу вас в подвал и покажу, как это работает. Тогда вы сумеете объяснить брату.
— Благодарю, милорд. Вы очень любезны.
Лансдаун поддел ложкой силлабаб и пригубил его.
— Мисс Полдарк, после окончания войны, надеюсь, мы будем стоять на пороге величайших открытий. Французы устроили политическую революцию. Даже если падет Наполеон, они не сумеют восстановить прежний режим. Или повернуть время вспять. В нашей же стране, частично из-за нашей предприимчивости, частично из-за войны, происходит революция в механике, и пар — ее важная часть. Мне кажется, она изменит Англию. Произведенные на наших мануфактурах товары нужны по всей Европе. Когда их смогут свободно покупать, в Англии начнется эпоха процветания. Хотя сейчас для севера и центральной части Англии настали тяжелые времена, это изменится. И пусть многие будут порицать подобные изменения, я считаю, что простой люд, рабочий люд, мальчишки с ферм, покинувшие дома, чтобы трудиться на фабриках, я считаю, они получат свою долю от этого процветания. Разумеется, нужда, болезни и несправедливость никуда не денутся, но уровень жизни поднимется. И не только уровень жизни, но и уровень надежд на хорошую жизнь. Мы стоим на пороге нового мира.
Клоуэнс улыбнулась ему.
— Уверена, мой брат был бы в восторге от ваших слов, сэр. И не сомневаюсь, что он бы с ними согласился.
— Возможно, однажды мы встретимся, — сказал лорд Лансдаун.
С его стороны это было весьма великодушно и предполагало, что соседка по столу пришлась ему по нраву.
Следующий день выдался дождливым, но во вторник солнце выглянуло из-за туч над огромным парком, и полковник Оуэн Поуис-Джонс возобновил атаку и уговорил миссис Полдарк выехать на долгую прогулку. Но Демельза также настояла на своем, и Клоуэнс отправилась с ними. Не только Клоуэнс, но и лорд Эдвард Фитцморис.
Они поехали в открытом ландо — не совсем то, на что рассчитывал Поуис-Джонс, он хотел прокатиться с Демельзой в легкой двуколке, пустив пару серых лошадей в галоп, или что-то в этом роде, но когда они поехали вчетвером, да еще и с кучером, прогулка вышла куда более размеренной. Тем не менее, вскоре его настроение улучшилось.
— Боже, — воскликнул он, — здесь, на этом самом холме, корнуольцы под предводительством Хоптона и Гренвиля крепко стояли против проклятого пресвитерианина Уоллера, но Гренвиль погиб, и кто победил в тот день — неясно, хотя Уоллер покинул позиции [13]. Говорят, обе стороны понесли такие потери, что было лишь волей случая, кто отступит первым. А теперь, если мы вернемся в экипаж, я отвезу вас в Рандуэй-Даун, где круглоголовым [14] задали жару. Принц Мориц скакал из Оксфорда во всю прыть и прибыл как раз вовремя, чтобы чаша весов перевесила.
— В те дни нас здесь еще не было, — сказал Эдвард Фитцморис Клоуэнс.
— В какие дни?
— Во время гражданской войны. Кажется, поместье принадлежало некоему Бриджмену. Наша семья поселилась здесь всего шестьдесят лет назад. Дом был недоделан. Отец превратил его в такой, каким вы видите его сегодня.
— Вы ирландцы? — спросила она.
— Почему вы спросили?
— Фамилия Фитцморис звучит как...
— Петти торговали тканями в Хэмпшире. Но один из них, поумнее, стал профессором Оксфорда, уехал в Ирландию и купил там поместье. Его сын женился на дочери графа Керри, и их сын унаследовал титул, так эти фамилии стали связны друг с другом и с тех пор не разделялись... Но расскажите лучше о себе.
— О моей фамилии? Полдарк? Даже не знаю. Наш предок приехал вместе с гугенотами и женился на корнуольской девушке из семьи Тренвитов. А потом...
— Так значит, мы похожи, мисс Полдарк.
— Правда?
— А разве нет?
— Пожалуй, нет. Ведь вы обладаете крупным состоянием и обширными землями, а у нас мало собственности.
— Я о том, что наши семьи произошли примерно одинаковым образом. Но должен подчеркнуть, мисс Полдарк, что собственность и состояние принадлежат моему брату. Я же довольно беден. Завтра вы должны осмотреть мой собственный дом, Бремхилл.
— Кхе-кхе, — прокашлялся полковник Поуис. — Мы вас ждем, Фитцморис.
— Прошу прощения. — А на ухо Клоуэнс лорд Фитцморис прошептал:
13
Имеется в виду сражение 5 июля 1643, во время английской революции, между роялистами под командованием сэра Ральфа Хоптона и парламентскими войсками под командованием сэра Уильяма Уоллера, который пытался воспрепятствовать наступлению Хоптона на Бат. Роялисты атаковали укрепления Уоллера и вынудили его отступить, хотя и сами понесли тяжелые потери.