Всё это время я стояла под дождём, а он в свою очередь лишь только усиливался. Я промокла до последней ниточки, подуло лёгким ветерком, стало холодно и меня начало трести, но я так и не сдвинулась с места, потому что у меня не было сил продолжать жизнь, хотя я понимала, что отец не хотел бы этого. Я опустила голову, и слёзы хлынули с новой силой. Мокрые капли стекали по мне на землю, образуя вокруг меня небольшую лужу. Вдруг холодные капли дождя перестали биться об меня, теперь они бились обо что-то другое, издавая глухой звук. Я открыла глаза и увидела чьи-то ботинки. В такой ливень они уже не выглядели живыми, ботинки были пропитаны насквозь водой и запачканы грязью. Я решила всё-таки взглянуть на хозяина этой убитой обуви, и подняла голову.
Сперва, я увидела его руки, держащие зонт, который спасал нас от холодных капель дождя, а затем я встретила и его глаза. Они были серые, как тяжёлые грозовые тучи. Его взгляд почти ничего не выражал, но все, же можно было выделить, что это взгляд был внимательным и изучающим. Он изучал меня? Пытался отыскать причину моего состояния? Думаю, и так было понятно, что я ревела.
-Вы промокли. Вам нужно домой. Давайте, я вас провожу. Где вы живёте? - Он произнёс это спокойным, будничным голосом.
- Здесь, не далеко, я дойду сама. - О боже! Это мой голос? Он был настолько хриплым и глухим, что этот мужчина, наверное, ничего и не услышал.
- Посмотрите на себя, вы же и шаг не сможете сделать без посторонней помощи. Вы замёрзли. Давайте, идёмте, где ваш дом? - Я указала на высокое, серое, выполненное из кирпичей, двенадцатиэтажное здание. Моя квартира находилась на пятом этаже, второго подъезда. Эту информацию сказала и мужчине, который как-то оживился, будто пытаясь помочь несчастной девушке. Он улыбался, показывая, что не всё ещё кончено. Он улыбался, но его глаза были наполнены грустью и тоской, которые он так пытался спрятать. Он помогает совсем не знакомой ему девушке, случайно встретившийся на пустой мокрой улице. Пытается улыбаться, хотя в глазах грусть. Так всегда делал и отец. Вспомнив о нём, из глаз снова полились слёзы.
- Ээй, - протянул он - нельзя же постоянно плакать. Что бы ни случилось плохого в твоей жизни, ты не должна лить слёзы понапрасну, они не помогут вернуть тебе его. Ты должна быть сильной не смотря ни на что. Знай, у тебя всё получится, обязательно наступит день, когда в твоей жизни наступит белая полоса, день, когда ты станешь счастливой. Чёрная полоса не может длиться вечно, она, как и любая дорога, когда-нибудь да закончится. И там, где она закончится, будет финиш, начнётся белая полоса, новая жизнь, наполненная новыми чувствами, успехами, удачами и новыми моментами, которые докажут, что ты сделала многое, для того, чтобы стать счастливой, что сильная, и это будет твоим вознаграждением, за то, что ты смогла пройти дорогу, полную препятствий, за то, что смогла начать жить заново.
Всё это время он смотрел на меня. Я была в замешательстве, как он узнал, что я потеряла кого-то, кто дорог мне? Об этом я его и спросила. Но он не ответил мне. Несколько минут мы стояли просто, смотря друг другу в глаза. Теперь изучала его я. В его глазах я не могла найти ответа на мой вопрос, озвученный недавно.
Будь сильной. Ты сможешь. Этот человек, он оказался прав. Нужно продолжать жить дальше, отец бы хотел этого. Не подведи его.
Несколько часов спустя…
Я сидела за столом, окутанная в тёплый плед, который откопал где-то в шкафу Данияр. Данияр, так звали моего спасителя. Мне понравилось его имя. Оно кажется таким загадочным, как сам его владелец. Данияр сейчас стоял у плиты и готовил нам кофе. Да, как вы уже поняли, он хозяйничал у меня на кухне, да и в общем, во всём доме, пока сама хозяйка пыталась согреться и перестать трястись от холода.
Наконец-то передо мной поставили горячую чашку кофе. Я обхватила её ладонями, тем самым грея их. Парень сел напротив меня и стал пить свой кофе. Я тоже сделала глоток этого бодрящего напитка. Хотя лучше бы было пойти поспать. Отдых сейчас самое лучшее лекарство.
Кофе получился очень вкусным. Точно такой же по утрам мне делал его папа. Его кофе всегда получался каким-то особенным. Наверное, потому, что его делал самый дорогой для меня человек. Слёзы снова подступили к горлу, но мне удалось их сдержать. Нет, не сейчас. Хватит показывать свою слабость.