Аделия и Аполония без конца размышляли, куда же им податься после выпуска?
Особенно тревожно было Аделии. Раньше, когда она думала о своем будущем, оно рисовалось ей точь-в-точь как жизнь их матери. Блестящее замужество, семейная жизнь, дети. С единственной разницей: собственное дитя она хотела бы оставить при себе и воспитывать сама. Ей очень не хватало семейного тепла, общения с родителями! Теперь, когда их не стало, ощущение недостатка родительской ласки и любви особенно возросло. Лежа без сна в холодном темном дортуаре, общей спальне для девочек, она постоянно терзалась мыслями о том, как жестоко поступает с ними судьба. Но если Бог даст, все образуется, она будет любить и опекать сестер вместо матери.
Однажды в приемный день Аделию позвала дежурная. Недоумевающая девушка вышла в приемную залу, испуганно озираясь. Ведь их некому было навещать.
Дежурная классная дама, важно вышагивающая посередине залы, подозвала ее к себе.
– Ступай вон туда, видишь, высокий господин и дама в летах. Это ваш опекун господин Липсиц и его мать. Они желают побеседовать с тобой.
Девушка робко приблизилась к посетителям. Дородная пожилая дама смерила ее строгим взором.
– Здравствуйте, барышня! –'-, произнесла она. – Вы, наверное, не помните нас или плохо помните. Мы бывали в вашем доме при жизни ваших родителей. Я и мой сын Антон Иванович Липсиц.
– Увы, мадам, я не помню вас, – пролепетала Аделия. – Нас мало отпускают домой, только в каникулы.
– Да, уж! Наслышаны о ваших строгостях! – ответила мадам Липсиц. – Только это все ни к чему!
Она хотела продолжить свою речь о пагубности подобного рода заведений, но ее перебил молодой мужчина, стоявший рядом.
– Маман, прошу прощения, но прибыли мы сюда не затем, чтобы клеймить недостатки женского образования.
– Ах да! Ну конечно! – она отмахнулась от собственных мыслей и в первый раз улыбнулась девушке. – Милая, мой сын теперь ваш опекун. Теперь вы и ваши сестры не пропадете. Ваши деньги не достанутся ловким мошенникам и ловцам неопытных душ. Вы можете на него положиться. Его знает весь Петербург, – она с гордостью посмотрела на сына.
Девушка подняла глаза на посетителя.
Мужчина показался ей огромным и почти квадратным: квадратные плечи, квадратом подстрижена бородка, из-за чего и голова казалось не совсем круглой, густые брови, волосы короткие, плотно прилегающие к черепу. Антон Иванович протянул свою большую руку, тоже квадратную, и, ухватив мягкие пальчики, легонько притянул их к себе и поцеловал.
– Вы чем-то напуганы, мадемуазель?
Впрочем, я догадываюсь. Вас приводит в тревожное состояние ваше нынешнее положение, не так ли?
– Да, именно так.
– Успокойтесь. Я списался с вашей дальней родственницей из Калуги. Она согласна принять вас в свой дом и заботиться о вашей судьбе. Что касается судьбы ваших сестриц, то пока этот вопрос не решен. Однако я думаю, что в скором времени и он решится.
Аделия сдержанно поблагодарила за хлопоты, но внимательный взгляд гостя не мог не заметить разочарования, промелькнувшего на ее лице. К престарелой, совсем незнакомой тетке в Калугу, в глушь, из столицы! Боже, что она там будет делать, из каких женихов выбирать себе мужа? К тому же если она уедет, то расстанется с сестрами, которых, по-видимому, так же распихают по родственникам?
Вряд ли дальняя родственница согласится принять в дом трех молодых девушек. От этих унылых мыслей на глаза Аделии стали наворачиваться слезы. Но она не могла позволить себе плакать перед чужими людьми.
В это время подошли Аполония и Леокадия знакомиться с опекуном. Мадам Липсиц оценивающе оглядела сестер, и по ее взгляду и интонациям стало понятно, что ей более всего понравилась малышка Леокадия.
– Из вас вырастет очень яркий цветок, моя милая! – сказала она младшей Манкевич, потрепав ее за розовую смуглую щечку. – По всему видно, что пагубное влияние этого казенного заведения еще не отразилось на вашей юной натуре и цвете вашего лица!
Леокадия лукаво улыбнулась и скромно опустила глаза. Она хоть и была мала, но уже привыкла, что из трех сестер именно ее называют хорошенькой, привлекательной, милой. Старшие сестры были девушки высокие, слегка склонные к полноте, с толстыми темно-русыми косами и серыми большими глазами. Только у Аполонии носик был чуть уточкой, а у Аделии с горбинкой. Лека же была небольшая ростом, костью тонкая, с темными волосами и темно-зелеными глазами. В отличие от молочной кожи сестер, ее кожа была смугла.
Одним словом, Лека была очень не похожа на сестер. Но все объяснялось просто: старшие – мамины дочки, а младшая – папина. Она унаследовала только его черты. Лека всегда кичилась своей непохожестью перед сестрами и дразнила их.