Неожиданно Аполония споткнулась и чуть не упала. Она уперлась руками в землю и наткнулась на лежащего на земле человека. Она вскрикнула. Лека поднесла фонарь поближе. Дрожащий свет вырвал из тьмы белое лицо, запавшие глаза, безжизненные связанные руки. Перед Аполонией лежал ее муж. Она бросилась к нему на грудь, приложила ухо. Сердце билось едва-едва. Она принялась тормошить и звать его. Андрей оставался недвижим.
– Злодеи! Убийцы! Что вы сделали с ним? Он едва дышит! Развяжи его, ведь он уже не убежит!
Лека безразлично пожала плечами, поставила фонарь и принялась распутывать веревки. Аполония поймала себя на том, что судорожно озирается вокруг в поисках тяжелого предмета, чтобы из всех сил опустить его на голову Леокадии. Но что это даст? Она не знает выхода из подземной ловушки. Преступники, несомненно, их убьют, а так, есть хоть призрачная надежда на спасение.
– Андрей! – стонала Аполония. – Андрей! Открой глаза, это я, я, твоя жена!
– Бесполезно, он уже без сознания, ничего не видит и не слышит.
Лека отбросила веревки:
– Поторопись. Быть может, твоя любовь его спасет.
– Да, моя любовь спасет его! – пылко вскричала Аполония. – Конечно, я отдам все, только бы он жил! Ты правильно рассчитала! А вот твоя любовь привела тебя к погибели!
– Что ты знаешь о моей любви! – резко выкрикнула Леокадия. Ее глаза сузились. – Ваша пошлая, скучная жизнь, то, что вы называете любовью, все это должно валяться на свалке. Это убогая участь тех, кто не представляет себе масштабов истинного счастья, подлинного чувства.
– Да уж, масштабы я теперь представляю! – едко заметила Аполония.
– Мой повелитель – человек будущего! Его авторитет непререкаем, он земное божество! Для него я сделаю все, и делаю все! Не перечь мне!
– Нет в нем ничего божественного.
Обычный бомбист, его место на каторге!
Бархатова его прогнала, дала отставку, а ты подобрала чужого любовника. Он дурачит тебя, обирает, сосет деньги. Сделал тебя преступницей.
Упоминание о таких низменных материях, как о бывшей любовнице Резакова, подействовало на Леку отрезвляющим образом.
– Сравнила! – сварливым тоном произнесла она. – Сравнила моего Огюста, моего героя со своим Андреем, этой тютей-матютей. Да если бы я тогда не передала ему записку с твоим адресом, он никогда не нашел бы тебя и не женился на тебе!
Аполония воспряла. Перед ней снова была прежняя Лека.
– Лекушка, родная! Опомнись! Он заколдовал тебя, ты сама не своя, не ведаешь, что делаешь. Милая, хорошая, помоги мне, уйдем вместе отсюда. Клянусь тебе, что я замну полицейское расследование, или я пойду с тобой по всем судам, в Сибирь! – Она протянула руки к сестре:
– Ну очнись же! Вспомни, какими мы были девочками.
Маменьку, Институт!
Подбородок Леокадии затрясся, глаза заблестели.
– Поля! – прохрипела она.
– А, трогательная сцена! – раздался громкий голос, и из проема туннеля показался Резаков с горящим факелом.
Леокадия отшатнулась от сестры, ее лицо снова приняло непроницаемое выражение. Аполония непроизвольно ухватилась за безжизненную руку мужа, лежащего позади нее. В тот же миг она почувствовала пожатие.
Глава тридцать вторая
Обнаружив два трупа, Сердюков затворил дверь квартиры и направился в ту часть здания, откуда доносились голоса прислуги. Он надеялся, что там увидит и Аполонию. В просторной кухне он обнаружил кухарку, громкоголосую плотную бабу в нечистом переднике, горничную и сторожа. Они сидели кружком и перебирали крупу. При этом кухарка что-то рассказывала. Судя по долетевшим отрывкам разговора, сплетничала о хозяевах. Это было неудивительно, потому как для прислуги сплетни о своих и чужих господах – самое что ни на есть любимое развлечение.
Сердюков появился в проеме полуотворенной двери и кашлянул.
– Ой, батюшки! Царица небесная! – кухарка схватилась за грудь. – Напугали-то как, сударь!
– Вы неужто пешочком? Не слыхать было со двора, чтобы въезжали, – подивился Федор. – Точно из-под земли выросли.
– Из-под земли только грибы появляются, – заметил следователь.
– Это где как, – ухмыльнулся Федор.
– Вот что, – строго произнес полицейский. – Вы тут давно сидите?
– Да, почитай, с самого утра. Вот, уже один мешок крупы перебрали, – ответила кухарка.
– И все вместе сидели, или уходил кто?
– Да нет, вместе. А что случилось-то?
Директор объявился? – подала голос горничная.
– Увы! Не объявился. К тому же жена его, Аполония Станиславовна, пропала.