Стоило ей закрыть перед мальчиком дверь, как кто-то вновь позвонил в звонок.
Она резко приподнялась в постели, сбитая с толку, потому что второй приснившийся ей сон вернул ее в явь. Картина, увиденная во сне, все еще стояла у нее перед глазами: остренькое, бледное, почти прозрачное лицо мальчика с огромными глазами. Он просил не денег, он просил поесть.
— Я так сильно хочу есть, — сказал он тихо и в то же время почти обвинительно.
Она захлопнула дверь с возмущением и страхом из-за того, что ей пришлось столкнуться с такой стороной жизни, которую ей не хотелось бы видеть. Она отвернулась и попыталась забыть эту картину, но в этот момент в дверь снова позвонили, и она подумала: "Это опять он?"
Почему она сейчас проснулась? Был ли второй звонок на самом деле? Подобные звуки частенько "просачиваются в сны", и обычно это даже приятно. Это мог быть просто-напросто будильник, но у нее дома его не было. В конце концов, они уже больше не работали, а просыпались рано утром сами.
Было очень темно, но через щели жалюзи внутрь проникало немного света от уличных фонарей. Она могла видеть рядом с собой спящего мужа. Тот, как всегда, лежал совершенно неподвижно, а его дыхание было таким равномерным и тихим, что нужно было с очень большим напряжением прислушаться, дабы убедиться, что он вообще еще дышит. Она уже читала о том, как пожилые пары вечером вместе засыпали, а утром один из них просыпался, а второй уже мертв. И она тогда подумала: если Фред помрет таким образом, то пройдет довольно много времени, пока она поймет, что произошло.
Ее сердце стучало резко и быстро. Бросив взгляд на электронные часы, на которых цифры светились светло-зеленым цветом, она отметила, что сейчас около двух часов ночи. Неподходящее время, чтобы просыпаться. В этот час люди так беззащитны… Во всяком случае, она чувствовала себя именно так. У нее все чаще возникало чувство, что если с ней когда-нибудь случится что-то ужасное — например, если она умрет, — то это обязательно произойдет ночью в промежутке от двух до четырех часов.
"Тяжелый сон, — сказала она себе, — и не более того. Ты можешь спокойно спать дальше".
Она опустила голову обратно на подушку, и в этот момент снова раздался звонок. И тут она поняла, что это был не сон.
Кто-то звонил ей в дверь в два часа ночи.
Она снова села и прислушалась к своему собственному лихорадочному дыханию в угнетающей тишине, последовавшей за этим резким звонком.
"Это совершенно безопасно, — подумала она, — я и не обязана открывать".
Ничего хорошего это означать не могло. Даже торговцы вразнос не звонят в это время. Тот, кто внезапно будит людей среди ночи, либо имеет злые помыслы, либо попал в тяжелую ситуацию. И пожалуй, последнее было более вероятным. Взломщик, грабитель или убийца ведь не станет звонить?
Она включила свет и наклонилась над своим спящим мужем. Тот вообще ничего не мог слышать, потому что заткнул уши "Оропаксом"[1]. Фред был столь чувствителен к звукам, что даже шорох ветра в деревьях перед спальней уже тревожил его. Или скрип половицы, или завядший листок от комнатных растений, что оторвался и скользнул на пол… От всего этого Фред просыпался, и это являлось для него самой большой неприятностью. То, что он вынужден был проснуться, когда уже решил спать, приводило его в неимоверную ярость, и это портило ему настроение на несколько дней. Поэтому в один прекрасный день он начал применять "Оропакс". А его жена с облегчением вздохнула.
Из-за этого она теперь медлила, не решаясь будить мужа. Он мог так рассердиться на нее, что потом перестал бы разговаривать с ней почти на целую неделю. По крайней мере, так будет в том случае, если позже он посчитает, что вырывать его из сна не требовалось. Но если выяснится, что лучше было бы все же разбудить его, а она этого не сделала, ее ожидает тот же исход. Она была уже сорок три года замужем за этим мужчиной, и вся ее жизнь с ним состояла, по большей части, из таких моментов: разрываться между двумя возможностями, нервно взвешивая, какой путь окажется правильным, и всегда придерживаться наиглавнейшего правила — не провоцировать его ярость. Жизнь с ним была очень и очень непростой.